Дарья Булатникова - Тайна замка Расселл

Дэвида буквально пронзило острое желание треснуть кулаком по столу и заорать: «Я вам покажу доктора! Лучше бы полицию вызвал, чертов лицедей!»

Только промелькнувшая перед глазами мысленная сцена с участием дюжих санитаров, упаковывающих его в смирительную рубашку, заставила несчастного прикусить язык. Он досчитал до десяти, потом медленно заговорил:

— Я понимаю ваше беспокойство, милорд. И ценю ваше участие. У меня сейчас и впрямь не лучшие времена. Но не настолько все плохо, чтобы обращаться к врачу. Вы же знаете, вчера я несколько переусердствовал с дегустацией ваших замечательных напитков. У меня до сих пор налицо все признаки отравления. Стоит ли придавать такое значение фантазиям человека, хватившего лишку? Обещаю: если что-либо подобное повторится, я сразу покину ваш дом.

Честно говоря, Дэвид с огромной радостью покинул бы этот проклятый дом немедленно. Если бы не Майк. И необходимость заискивать перед хозяином, с тем чтобы ему не отказали от места, которого он не искал и в котором не нуждался, казалась ему злобной насмешкой судьбы.

— Ну что ж… — Лорд Теодор выбил из столешницы еще несколько тактов. Как знаете. Если все-таки надумаете — мало ли, что? — только шепните, я тут же приглашу Гривза. Он замечательный специалист. Мне будет жаль, если Дерек лишится такого наставника… Да, раз уж вы сегодня не в форме, отправляйтесь-ка на прогулку, подышите свежим воздухом. Как вы относитесь к лошадям?

— Нейтрально. Я не трогаю их, они — меня, и все довольны.

— Как странно слышать это… Ладно, не важно. Тогда просто пройдитесь. У нас красивые места. Побродите по парку, загляните в розарий.

Дэвид вышел из дома, пересек широкий газон и присел на скамью. Настроения гулять у него не было, да и ноги держали плохо, но спорить с Расселлом не хотелось. Ничего, он переждет немного, незаметно вернется в особняк и продолжит поиски. А пока можно подремать…

Разбудил его утробный звук установленного на вибрацию мобильного телефона.

— Алло, слушаю вас.

— Дэви, старина, ты на меня не сердишься?

— Майк! Ты жив?!

— Ох! Не то чтобы совсем, но…

— Господи, как я рад! Что случилось?

— Да, понимаешь, встретил тут одну курочку… Сам не знаю, что на меня нашло. Правда, курочка — высший класс, не девочка — персик!

— Майк, что ты несешь?! Какая курочка, какая девочка? Ты, вообще, где?

Трубка застонала:

— Ох, не ори, у меня сейчас башка лопнет! Я же тебе и объясняю: в Лондоне, в гостинице. И мне жутко перед тобой неловко. Честно, я не хотел… Уже собрался ехать, но решил сперва заглянуть в бар, пропустить стаканчик на дорожку. А там сидит такая фемина! Ну не мог я не закинуть крючок! А она клюнула. Слово за слово, стаканчик за стаканчик, и сам не заметил, как в номере с ней очутился. И наш с тобой уговор, ясное дело, совершенно из головы вон. Сегодня очнулся совсем никакой, а на душе так муторно, точно я не с девочкой ночь миловался, а грабил вдов и сирот. Что же, думаю, я такого мерзкого натворил? Почему мне так тошно? Похмелье похмельем, а такой депрессухи у меня сроду не было. Чуть не умер, пока вспоминал. А потом бабах! — и всплыло. Майкл Кренстон дал другу слово и не сдержал. Теперь все поколения Кренстонов дружно ворочаются с боку на бок в своих обветшалых гробах. Прости меня, а, старик?

Дэвиду показалось, что он рассыпается на части. Руки противно дрожали, сердце то билось, как припадочное, то замирало, пропуская удары, мозги решительно настроились на забастовку.

— Так, Майк, подожди минутку… Не мог бы ты пояснить, о чем речь? Какое слово ты мне дал и когда?

— Чего-то я не пойму… Ты что, тоже упился вчера до потери пульса? Вроде не твой это стиль… Или сбылось мое пророчество, и у тебя наконец снесло крышу?

— Майкл!

— Боже! Прошу же: не ори. Объясняю: вчера я прилетел в благословенное Соединенное Королевство и позвонил тебе на мобильник. Ты, против обыкновения, не стал бурчать, что страшно занят, а, напротив, обрадовался мне, как родному. Сказал, что влачишь жалкое существование вдали от очага культуры и цивилизации, другими словами, от нашей общей альмы муттер, натаскивая щенка лорда Теодора Расселла на английскую историю и литературу. Со слезой в голосе просил меня приехать в имение лорда и скрасить твои унылые серые будни. Я, понятно, расчувствовался и пообещал немедленно выехать. Ну что, вернулась память?

— Нет, Майк, — медленно, как сомнамбула, произнес Дэвид. — Не вернулась. Ответь мне еще на один вопрос. Только, ради Христа, ответь честно. И не шути. Может быть, от этого зависит моя жизнь.