Юлий Файбышенко - Осада

Иншаков встал.

- Слыхал? - спросил он Гуляева. - Хоть из-под земли, но добудь дьякона. Это тебе приказ. Не найдешь, пеняй на себя.

Гуляев вошел в пролом забора и зашагал между плодовых деревьев. У самого дома какой-то скрип насторожил его. По приставленной к дому лестнице карабкался Полуэктов.

Гуляев смотрел с любопытством. Что это задумал его хозяин? Откуда вдруг такая активность: подновленная дверь, посещение чердака?

Через несколько минут голова Полуэктова в картузе показалась в чердачной двери, он окинул сад взглядом и вдруг увидел Гуляева. С минуту они не отрывали глаз друг от друга.

- Смотрю, Онуфрий Никитич, ожили вы, - сказал Гуляев, - делом занялись.

Купец трудно протиснул в дверцу свое тело, повернулся задом к Гуляеву, медленно спустился.

Гуляев подошел. Полуэктов, далеко запрятав медвежьи узкие глаза, поздоровался, затоптался на месте.

- Скажите, Онуфрий Никитич, - вдруг вспомнил Гуляев, - вы в свою лавку, что напротив нынешней кооперации, кого-нибудь пускали?

У Полуэктова глаза полезли на лоб:

- Какая лавка, кого пускал? Избави господи от напастей!

- Да вот лавка у вас была... Напротив склада кооператоров.

- Так тот... склад, он опять же моей лавкой был. Так я что... Я не в претензиях... Новая власть, новые порядки.

- И Фитиля не пускали? Ключи-то от этой лавки у вас есть?

Полуэктов уставился в землю.

- Какой Фитиль? Какие ключи? - заморгал он. - Конфисковали у меня лавки-то эти, какие ключи тут?

- Значит, нет ключей?

- Нету, нету, - пробормотал Полуэктов и, вдруг повернувшись, резво ударился рысцой к дверям дома.

Гуляев поднялся к себе. "Странно, - думал он. - От одного вопроса пришел в неистовство".

И вдруг он понял: паника! Полуэктов был охвачен паникой, и причиной тому был он, Гуляев!

Пробраться в город оказалось легко. Лазутчики Клеща давно освоили один путь, который красные патрули не могли перекрыть. Это был путь через лабиринт оврагов.

На рассвете, прячась в садах, они нашли адрес, данный Клешкову Князевым. Несколько раз Клешков под разными предлогами пробовал оставить Семку в каком-нибудь саду, удрать от него, но у Семки, видно, были свои причины не покидать Клешкова, и он на все предложения разделиться безоговорочно отказывал.

Они постучались условным стуком в ставню. В домике началось движение, потом дверь приоткрылась на ширину цепочки.

- Кто такие? - спросил старушечий голос.

- От Герасима вам привет и пожеланье здоровья, - зашептал Клешков.

- Спаси Христос, давно весточки ждем! - голос у старухи дрожал. Пристально вглядевшись в Клешкова, она отворила дверь. - Проходите.

Через узкие сенцы они прошли в комнату. Там было жарко натоплено.

- Вы, соколики, тут пока погрейтесь, - говорила старуха, поспешно накидывая потертую плюшевую кацавейку и платок, - а я побегла за самим.

Она исчезла. Семка сидел на скамье, вытянув длинные ноги, и скучливо оглядывал комнату. Клешков тоже сел, придавшись спиной к печке. Его темное пальто почти не грело, и он изрядно намерзся.

- Интересно поглядеть, что это за братия? - сказал Семка и стал свертывать самокрутку.

- А чего смотреть-то? - отозвался Клешков.

- Куркули! - презрительно сплюнул Семка. - Я вашего лысого козла, Князева этого, враз раскусил. Он с батькой только для виду.

Послышался скрежет замка, и в комнату вошел невысокий стройный человек в военной форме, в красноармейской фуражке, в шинели, перетянутой ремнями. Шашка билась у него на одном боку, кобура хлопала по другому.

- Здравствуйте, - сказал он, оглядывая их темными зоркими глазами. От Князева?

- От него, - встал Клешков. Семка не двигался. - Это адъютант Клеща.

Военный пожал обоим руку, сел.

- Я руководитель суховского отделения "Союза спасения родины", - он еще зорче всмотрелся в посланцев батьки. - Какие задачи ставит перед нами атаман Клещ и какими силами он располагает?

- У батьки пятьсот сабель, - сказал Семка, сплюнув, - и хлопцы за батьку хошь в воду, хошь в огонь.

- Ясно, - оглядев его, перебил военный. - А каким образом атаман хочет действовать против суховского гарнизона?

- Через два дня по получении от вас ответа, - лениво заговорил Семка, - мы вдарим с двух сторон. Большая часть войска со степи, остальные обойдут город и кинутся от монастыря.

- Со стороны Палахинских болот? - недоверчиво сощурился военный. Там же места непроходимые, тем более для конницы.

- Ежели батько прикажет, - ощерился Семка, - так воны будуть проходимые.

Военный с сомнением покачал головой. Потом повернулся к Саньке: