Марина Серова - Мечта пирата

– Сейчас спускаетесь со спардека вниз, на первую палубу. Там справа перед машинным отделением прачечная и склад. Горничные только что понесли туда постельное белье. Спросите у них. Они вам все дадут. Достаточно сказать, что вы гостья Льва Владимировича, и все.

Я поблагодарила его и пошла в указанном направлении. Горничных удалось обнаружить в прачечной. Закинув белье в стиральные машины, они оживленно обсуждали руководство, что им платят слишком мало, чтобы терпеть все извращения гостей. При моем появлении на их лицах, точно по команде, возникли дежурные улыбки. Они даже не дослушали до конца моих объяснений, а сразу повели меня на склад. Там я выбрала себе купальник, свободные легкие шорты, топ, шляпу с широкими полями и солнцезащитные очки. Одна из горничных проводила меня наверх, показала свободную гостевую каюту и сказала, что я могу в ней переодеться.

На палубе я появилась вновь уже преображенная, без парика, в купальнике, очках и шляпе. Оружие лежало в сумочке. Степан смерил меня презрительным взглядом и ничего не сказал. Наиболее подходящим местом для наблюдения мне показалась верхняя палуба, где находился бассейн, небольшой танцпол и столики для отдыхающих. Присев за столик, я проверила береговую линию через бинокль, а затем позвонила Старковой, узнать, как там они. Старкова ответила, что они по-прежнему сидят, забаррикадировавшись в доме, и даже на улицу не выходят. Пока никто больше не звонил и требований никаких не выдвигал.

– И то хорошо, – вздохнула я, – ждите до вечера. Если к вечеру я не вернусь, то постараюсь приехать завтра утром. Тогда сядем и обсудим, что делать дальше. Я в данный момент проверяю одну гипотезу. Если она окажется верной, то скоро вы позабудете о своих проблемах. Если вам позвонят и опять начнут давить, сразу не отказывайте. Тяните время. Придумайте какие-нибудь причины, по которым вы не можете совершить сделку немедленно. – В этот момент послышались шаги на лестнице, и мне пришлось срочно сворачивать свои переговоры. Я сунула сотовый в сумочку и улыбнулась появившемуся Льву Владимировичу. Глянув на мой наряд, он пораженно присвистнул:

– Однако вы быстро осваиваетесь.

– Талант не пропьешь, – пошутила я, – а хорошо у вас тут, уютно.

– Да, стараюсь, – пробурчал он, садясь напротив меня. Мигом появился официант в белых шортах и рубашке.

– Кофе, как обычно, – бросил ему Пахазник и вопросительно посмотрел на меня.

– Мне какой-нибудь мультифруктовый сок, – ответила я, – и пару бутербродов с ветчиной и сыром.

Олигарх смотрел на меня некоторое время молча, потом не выдержал:

– Евгения, вот я смотрю на вас и удивляюсь, почему такая хрупкая, симпатичная девушка выбрала такую опасную профессию? Может, пока не поздно, вам изменить род своей деятельности? Вы не думали, что вас могут убить в любой момент?

Его слова меня рассмешили. Фыркнув, я сдержалась и сказала:

– Меня так же могут убить в любой момент, если я буду, например, вашей женой. Еще неизвестно, что опаснее.

– Ну, так не обязательно же быть женой, – криво улыбнулся Пахазник, – есть масса вариантов. Мне ничего не стоит найти для вас новую достойную работу. Я также могу позаботиться о квартире и машине. Для меня это сущие пустяки. Все зависит только от вас. Подумайте, какие возможности перед вами открываются. Скажите только слово, и мы сейчас же развернемся и вернемся в Тарасов.

– Знаете, я предпочитаю поплавать по Волге, в Тарасов что-то не тянет, – попыталась я отшутиться.

– Вы знаете, Женя, многие женщины мечтали бы очутиться на вашем месте, – заметил он, не спуская с меня глаз, – мне никто не отказывал.

Я пожала плечами:

– Все когда-то бывает в первый раз. – И добавила: – К сожалению, мое сердце уже занято.

– Кто он и где сейчас находится? – требовательно спросил Пахазник, словно я должна была ему отчитываться о своей личной жизни.

Пришлось снова фантазировать. Я призвала на помощь все свое актерское мастерство.

– Он спецназовец, погиб во время спецоперации, но я поклялась быть верной ему до смерти. Я даже сходила в церковь и по всем правила приняла обет безбрачия.

– Да вы с ума сошли! – схватился за голову Пахазник. – Как так можно! В ваши годы! Вы, верно, шутите?!

– Нет, нисколько, – покачала я головой, – а что вас так удивляет? Если кого-то любишь, то никто больше не нужен.

– Это все юношеский максимализм, – бурно возразил Пахазник и от переизбытка чувств вскочил со стула, стал ходить взад-вперед у бассейна, выкрикивая: – Сейчас вы не понимаете, что делаете, на что себя обрекли, а потом будет уже поздно, когда спохватитесь. Мне хочется вас выпороть, чтоб вы выкинули из головы эту глупость!