Марина Серова - Как стать миллиардером

– Вот видишь. А твоя мама любит дядю Костю больше, чем папу, только и всего.

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – сказала я.

– Я вас не разбудил? – спросил вошедший Серегин.

– Нет, что вы, я всегда встаю в шесть, – ответила я.

– Так, – сказал Серегин, широко улыбаясь. – Молодой человек, вам не кажется, что вам еще рановато лезть в одних трусах в постель к симпатичным девушкам? Да еще и с оружием. Оружие сдать, штаны надеть, зубы почистить. И марш на кухню, мама уже завтрак готовит.

Егорка пошлепал босыми ногами в свою комнату.

– Ну, как настроение, Евгения Максимовна? – спросил клиент, продолжая улыбаться, хотя не так радостно.

– Боевое! – бодро ответила я.

– Замечательно. Идите тоже на кухню, если вы уже готовы. Боря должен подъехать через двадцать минут.

С последними словами улыбка угасла окончательно. Передо мной стоял усталый и не на шутку обеспокоенный человек.

По Боре можно было сверять часы. Едва мы успели покончить с кофе и бутербродами, как лежащий на столе мобильник дернулся, пискнул и снова затих. Должно быть, это значило «карета подана». Карета оказалась черным «Лексусом» с тонированными стеклами, а Боря – довольно приятным молодым человеком воздушно-десантного роста. Прежде всего мне бросилось в глаза, что мужчины пожали друг другу руки, а Боря, хоть и назвал клиента по имени и отчеству, вовсе не бросился открывать перед ним дверь, а спокойно полез на свое место. Похоже, в данном случае отношения между начальником и подчиненным строились не совсем обычным образом.

– Знакомься, Боря, это Евгения Максимовна, я тебе говорил. С сегодняшнего дня поступаешь в ее распоряжение, – сказал Серегин, устраиваясь рядом с шофером.

– Есть, – буркнул Боря.

Просто диву иногда даешься, как некоторым людям удается вместить в одно короткое слово целую гамму чувств и бездну смысла. «Я глубоко огорчен, Константин Вячеславович, вашим мнением, что моей защиты может оказаться недостаточно. Меня до глубины души оскорбляет тот факт, что я вынужден буду подчиняться постороннему человеку, да еще и бабе. Разумеется, многоуважаемый Константин Вячеславович, раз уж вам такая блажь на ум пришла, подчиняться я буду. Беспрекословно. Но я, блин, не обязан делать вид, что меня это радует. И если, блин, она, блин, здесь надолго задержится – напишу, блин, по собственному, пусть, блин, ваша баба вас дальше охраняет!» Все это, а также еще великое множество выразительных средств русского языка Боря ухитрился упаковать в одно-единственное «есть».

– Борис, а как вас по отчеству? – спросила я, пытаясь рассмотреть его отражение в зеркале над лобовым стеклом.

Шофер не ответил, только неприязненно глянул на меня.

– Ты уж лучше сразу скажи, – посоветовал клиент. – Евгения Максимовна – профессионал, все равно дознается.

– Карлович, – неохотно ответил Боря. – Но лучше просто Борей зовите.

– Вы немец? – удивилась я. – Ну и что здесь необычного? В Поволжье живем все-таки.

– А я не из поволжских, – сказал Боря. – Точнее, бабушка по отцовской линии, Марта Францевна, та да, поволжская, а все остальные мои предки в Россию только в прошлом веке попали.

– Вот как?

– Угу, – кивнул Боря. – Мамины родители приехали в середине тридцатых коммунизм строить. Ну, Лаврентий Палыч Берия их сразу в лагерь загнал, как шпионов. Стройте, мол, себе на здоровье, раз уж неймется, но под присмотром. Ну а другой мой дедушка, Карл Иванович, еще позже в этих краях очутился, в сорок третьем. Он летчиком был, истребителем, сбили его под Сталинградом, попал в плен. Ну а уже при Хрущеве встретились в какой-то пивной два земляка, оба из Дрездена. Разговорились, подружились. Одновременно женились. У одного сын родился, у другого – дочь. Мои родители. Такие дела.

– Очень интересно, – задумчиво произнесла я. – Странный вы человек, Боря. Вроде бы историей семьи гордитесь, так интересно все рассказываете… А отчества почему-то стесняетесь.

– Да семья здесь ни при чем, просто актер такой был американский, Борис Карлов. Понимаете? Я Борис Карлыч, а он, сука, Борис Карлов. В ужастиках, гад, снимался.

– Ну, и что? – недоумевала я.

Боря в ответ только вздохнул.

– Это вы еще его фамилию не знаете, – медленно сказал Серегин, с любопытством рассматривая что-то за окном.

– О, у вас еще и фамилия экзотическая? – заинтересовалась я. – Уж не Шикльгрубер ли?

– Почти угадали, – ухмыльнулся Серегин. – Боря, я ж тебе говорю, лучше сразу признавайся. Сопротивление бесполезно.