Чингиз Абдуллаев - Хорошие парни не всегда бывают первыми

– Сколько вас человек? – уточнил Дронго. – Я наблюдал с верхней палубы, когда вы выходили из своего микроавтобуса.

– Девять, – ответила Туманова, – шестеро мужчин и трое женщин. Мы вылетели все вместе из Москвы и добирались сюда через Токио.

– Судя по всему, Игнату Никодимовичу было тяжелее остальных, – предположил он.

– С чего вы взяли? – удивилась Туманова.

– Насколько я понял, у него больное сердце. Он говорил, что у него аритмия...

– Не может быть. Мы не направляем в такие поездки людей, у которых больное сердце. Они все сдают медицинские справки. Нет у него никакой аритмии. Иначе он бы просто не выдержал. А он чувствовал себя гораздо лучше других. И так здорово перенес оба перелета.

– Значит, я его неправильно понял, – кивнул Дронго, – и, кроме вас девятерых, больше никого не было из России?

– Нет. К сожалению, больше никого нет. Даже из Киева никто не прилетел. Обычно они вылетают вместе с нами, но на этот раз две украинские семьи, забронировавшие себе места, решили отказаться буквально в последний момент. Вы знаете – это даже удивляет. Ведь они точно знают, что по условиям контракта не имеют права отказываться от круиза за две недели до предстоящей поездки и им наверняка не вернут деньги. Но есть такие люди, для которых не жалко выброшенных денег.

– Из других стран СНГ тоже никто не прилетел?

– Нет. Они все летают через Москву. Кроме прибалтов.

– А прибалтов не было?

– Почему не было. С нами из Токио прилетели еще четверо туристов из Прибалтики. Можно сказать, «бывшие свои». Они прилетели из Франкфурта в Токио немецкой «Люфтганзой», а уже оттуда вместе с нами. Все четверо неплохо говорят по-русски.

– Они были вместе с вами в Токио? – переспросил Дронго.

– Да, и мы жили даже в одном отеле. В «Шератоне». А почему вы спрашиваете?

– Просто интересно. Но этих прибалтов не было в вашем микроавтобусе?

– Нет. Они приедут сюда сегодня позже. Вместе с немцами. Вы наверняка знаете этих прибалтов. Они изо всех сил стараются отделяться от бывших советских республик. Как будто мы не жили прежде в одной стране. Везде демонстрируют свое исключительное положение. И не хотят ездить с нами даже в одном микроавтобусе.

– Это их право, – заметил Дронго, – в таких случаях говорят, что «насильно мил не будешь». А немцы тоже оставались в вашем отеле?

– Конечно. И немцев было гораздо больше. Больше сорока человек. А прибалты между собой говорили по-немецки, но с нами общались на русском. Как раз за ужином мы разговаривали с ними. Там были эстонец, литовец и семейная пара пожилых латышей.

– Теперь все понятно. И вы летели тоже вместе?

– Из Токио вместе. Но, насколько я знаю, у наших прибалтийских друзей совсем другие каюты. Они же, как немцы или скандинавы, умеют считать деньги, не любят тратить их просто так. Это не наши туристы, которые всегда выбирают самые лучшие каюты и самые красивые маршруты, не очень интересуясь ценой. Хотя в последнее время начали интересоваться. Раньше на Таити вылетали по двадцать – двадцать пять человек, а сейчас только девять, да и то одну можно не считать... – Она не договорила, только огорченно махнув рукой.

– Кто-то везет с собой своих знакомых, – понял Дронго.

– Да, – кивнула она, – так всегда было. В этих экзотических путешествиях некоторые позволяют себе развлечься, чтобы не летать сюда со своими женами. Но это в порядке вещей. Мы на такие мелкие нарушения не обращаем никакого внимания. Это не наше дело. Если кто-то бронируют себе сюит, чтобы оставаться там вместе со своей пассией, то на здоровье, это их личное дело. Мы в такие отношения не вмешиваемся. У меня были случаи, когда двое мужчин покупали себе большие каюты для приятного отдыха. И я полагаю, что туристическое агентство не обязано следить за нравственностью своих клиентов. Они имеют право покупать любой тур, любой отель и любое путешествие в той компании, в которой хотят его провести.

– Вы просто «подвижник туристического бизнеса», – пошутил Дронго.

– Раньше было гораздо лучше. – Она посмотрела на часы. – Я должна торопиться. Нужно еще найти Игната Никодимовича, чтобы он выбрал себе ресторан, где он собирается обедать. Нужно заранее обо всем предупредить, здесь такие порядки.

– Обязательно, – кивнул Дронго, – до свидания.

– До свидания. – Она повернулась и пошла в другую сторону.

Он закрыл дверь. Итак, Северцов врал, когда говорил о своей болезни. Этот факт уже не вызывает никаких сомнений. Как сказала Туманова, «он здорово перенес оба перелета». Тогда что именно так беспокоит Северцова? Стоп. Он вылетел на Таити явно не для того, чтобы отдыхать. Возможно, у него была намечена здесь какая-то встреча. Если бы ему угрожала хоть малейшая опасность, он бы не отправился в такое долгое путешествие, ведь он сразу сбежал в Европу, когда его временно отстранили от занимаемой должности, и даже обнаружил у себя «аритмию». Но сейчас он летел сюда в полной уверенности, что будет в безопасности. Только исключительные обстоятельства могли заставить его сразу найти эксперта по вопросам преступности – едва услышав, что на корабле находится Дронго, он бросился к нему. Значит, в пути произошло нечто непредвиденное. Что именно? Пока приходится только гадать. Но нечто настолько важное, что он, даже не обосновавшись в своей каюте, сразу пошел искать эксперта. Тогда получается, что он был достаточно искренним, когда просил его защитить. Но только потому, что не был откровенным до конца и не говорил, от чего именно его следует защищать.