Чингиз Абдуллаев - Хорошие парни не всегда бывают первыми

– Когда его убили?

– Вчера ночью. Раньше я думал, что его убили ближе к утру, но теперь понимаю, что убийство произошло сразу после полуночи. Как раз в тот момент, когда мы с вами общались на палубе. Или немного позднее.

Она прикусила губу.

– Надеюсь, что вы провели свое время с гораздо большей пользой, – пробормотала она. И затем тихо добавила: – Мне не очень нравится, что я должна обращаться к тебе на «вы». Глупая конспирация.

– Пока не будем ничего менять, – попросил он. – Скажи мне, пожалуйста. Когда ты вчера от меня вышла, ты куда-нибудь заходила по дороге?

– Нет. Кажется, нет. Я сразу отправилась к себе в каюту.

– И по дороге никого не встретила в коридоре?

– Встретила. Этого эстонца Талвеста. Он еле держался на ногах. Напился вдрызг.

– Он прошел мимо тебя или ты увидел его издалека?

– Он был рядом со мной. Даже пытался меня обнять, но я увернулась. Прошла в свою каюту. А почему ты спрашиваешь?

– Мне нужно было знать, с кем ты могла встретиться в коридоре. Больше никого не видела?

– Нет.

– А утром ты выходила на завтрак?

– Конечно. У меня был зверский аппетит.

– И мой пиджак остался в твоей каюте?

– Ты можешь объяснить, что именно случилось? Почему тебя так волнует этот чертов пиджак?

– Меня он не волнует. Меня волнуешь только ты.

– Надеюсь, что это правда.

– Господин полицейский, – обратился сидевший за их столом Шакеев к Миго, – у вас раньше подобные убийства случались?

– Он не говорит по-русски, – сказал за полицейского Дронго, – но я переведу ему ваш вопрос.

Он задал вопрос Миго и, дождавшись ответа, перевел его Шакееву.

– Нет, – ответил Миго, – никогда раньше не случались.

– Вот видите, – покачал головой Шакеев, – как только сюда прилетела наша группа, сразу начались такие нехорошие события.

– Вы считаете, что убийца – кто-то из вашей группы? – сразу уточнил Дронго.

– Нет, нет, – быстро ответил Шакеев, отводя глаза, – я только спросил.

– В таком случае, я тоже могу у вас спросить. Вы ведь знали господина Северцова еще до этой поездки?

– Никого я не знал. Мне нужно было поправить расстроенные нервы, и врачи рекомендовали мне такую поездку.

– Нервы нужно лечить в Ессентуках, – посоветовал Дронго, – или в Кисловодске. А не лететь из-за этого через полмира в южные тропики. Вы ведь только недавно перешли работать в администрацию Кемеровской области? Только четыре месяца. И сразу решили отправиться в отпуск. Не слишком ли быстро?

– Кто вам сказал? – нервно спросил Шакеев. – У меня стаж больше двадцати пяти лет.

– Верно. И раньше вы работали в администрации Президента Башкирии. Кажется, вы уехали оттуда сразу, как только обнаружились хищения на их местном ювелирном заводе. Или я ошибаюсь?

– Я не стану отвечать на ваши провокационные вопросы, – гордо заявил Шакеев. – Я прилетел сюда отдыхать, а не вспоминать разные эпизоды моей биографии.

– Придется вспомнить, – жестко заметил Дронго. – Ведь вы уехали из Башкирии именно после того, как там обнаружили хищения на местном ювелирном производстве. Отсюда вывод – вы были и раньше знакомы с господином Северцовым.

– Может, и был, – сказал Шакеев, – мы все знали друг друга. Ну и что? Если я его немного знал, значит, я самый главный подозреваемый? Как раз наоборот, если я его раньше знал, значит, не мог его убить. Может, мы были даже друзьями.

– Предают только свои, – ласково напомнил Дронго, – есть такая известная французская поговорка.

– Это неприличная поговорка, – нахмурился Шакеев, – свои никогда не продают. Они защищают человека от несправедливых обвинений.

– Вчера вы публично признавались в ненависти ко всем ювелирам и евреям.

– А разве Северцов был евреем?

– Нет. Но его можно было считать ювелиром, ведь он был вице-президентом алмазной компании. Или вы ненавидите ювелиров через одного?

– Я ничего такого не говорил, – быстро сказал Шакеев.

– Говорили, – вмешалась Нина, – я все слышала. И вообще вы антисемит и ненавистник всех ювелиров.

– Не нужно мне такое говорить, – попросил Шакеев, – я прочто вчера не сдержался. Наверное, много выпил.

– А сейчас вы трезвый?

– Разве вы не видите.

– В таком случае честно скажите нам, зачем вы отправились в такую поездку. Только не рассказывайте про свои нервы. Мы вам все равно не поверим.

– Почему я не могу просто так прилететь на Таити? Разве обязательно, чтобы была какая-то цель?

– Если бы вы прилетели во Францию или Испанию, я бы понял ваше желание отдохнуть. Но лететь сюда почти сутки только для того, чтобы покататься на корабле, который вам тоже не очень нравится, это уже настоящий мазохизм.