Чингиз Абдуллаев - Хорошие парни не всегда бывают первыми

Дронго вошел в спальню, поднял простыню, накрывавшую тело убитого. Наклонился, чтобы разглядеть раны погибшего. На теле было ровно двенадцать ран, он их сосчитал. Жербаль отвернулся. По его мнению, этот неизвестный эксперт слишком сильно наклонился к трупу. Миго стоял рядом. Он уже понимал, что пришедший с ним мужчина действительно является нужным специалистом для этого расследования.

– Двенадцать ударов ножом, – показал Дронго. – Некоторые удары были слабые и смазанные. Некоторые сильные. Судя по всему, убийца напал на свою жертву неожиданно. Хотя нет, – Дронго осторожно ощупал голову убитого. Жербаль поморщился. Этот эксперт ничего не боялся. – Его сначала оглушили, – кивнул Дронго. – Посмотрите, какая у него здесь шишка. Затем перенесли на кровать, связали, закрыли рот лейкопластырем и нанесли ровно двенадцать ударов. Криков никто не услышал. Их и не могли услышать. Интересно, что некоторые удары совсем слабые, напоминают порезы, а некоторые очень сильные.

– Может, убийц было двое? – предположил Миго. – Мужчина и женщина? Она била слабо, а он сильно.

Дронго не ответил. Он снова рассматривал раны.

– Интересно, – пробормотал он, – судя по всему, мы имеем дело с почти классическим преступлением, в которое нас хотят заставит поверить.

– В каком смысле? – не понял Миго.

– Вы читали книгу Агаты Кристи «Восточный экспресс»?

– Нет, не читал. Но это имя я помню. Нам о нем говорили.

– Конечно, говорили. Она была настоящим мастером своего дела. Это очень известный детективный роман. А сюжет его достаточно прост. В поезде, кроме самого сыщика Эркюля Пуаро, находится некто, который предложил Пуаро его охранять. Сыщик отказался, и неизвестного убили...

– И все? Таких сюжетов полно во всем мире, – удивился Миго.

– Нет, вы меня не дослушали. Когда произошло преступление, Пуаро начал свое расследование. И выяснил, что в поезде едут еще двенадцать пассажиров, кроме него и руководителя поездной компании. Самое удивительное, что все двенадцать человек оказались так или иначе связаны с погибшим и друг с другом. Вы меня понимаете?

– Не совсем. И какой в этом смысл? В чем вы видите сходство сюжетов?

– Двенадцать человек, – повторил Дронго, – они словно вынесли приговор своей жертве.

– Но это не наш случай, – вмешался Жербаль, – русских приехало только девять человек. Значит, если убили одного, то их осталось ровно восемь. А ударов было двенадцать. Не получается, господин Дронго, у вас с этим романом.

– Их осталось двенадцать, – возразил Дронго, – восемь человек из российской группы и четверо прибалтов. Они тоже прилетели из Токио вместе с Северцовым. И по дороге что-то произошло. Он почувствовал неладное и захотел со мной встретиться. Или решил кого-то припугнуть. Я пока точно не знаю, но он приходил именно ко мне и просил о помощи. А здесь ровно двенадцать ударов. Самое удивительное, что почти все, с кем я общался за вчерашний день, знали убитого еще до того, как он попал в этот круиз. Меня еще вчера очень насторожило это обстоятельство.

– Откуда вы знаете про прибалтов? – снова не выдержал Жербаль.

– Если бы не знал, то не говорил, – отрезал Дронго. Он накрыл погибшего простыней, повернулся к своим собеседникам. – Нужно что-то делать. Или включить кондиционеры на полную мощность, или вынести его отсюда. Иначе при такой температуре тело начнет разлагаться, и этот запах потом не выветрится из коридоров еще несколько лет.

– Что вы такое говорите? – испугался Жербаль. – Нужно будет сообщить об этом капитану. Я прямо сейчас ему позвоню. – Он подошел к телефону.

– То, что вы рассказали, очень романтично и красиво, – согласился Миго. – Двенадцать человек, как двенадцать присяжных, выносят свой приговор и приводят его в исполнение. Только я уверен, что такое в реальной жизни просто невозможно. Не каждый согласится вынести такой приговор, и тем более не каждый пойдет на подобное преступление. Насколько я помню, среди русских трое женщин.

– Среди прибалтов тоже есть женщина, – заметил Дронго, – но многие удары были словно порезы. Смазанные и не очень сильные. Вы не обратили внимания?

– Обратил. Но мне показалось, что они скорее напоминали надрезы, чем обычные удары ножом.

– Значит, нас хотят обмануть, – хладнокровно подвел итог Дронго, – заставить вспомнить роман Агаты Кристи, заставить поверить, что убийца был не один. Двенадцать ударов и двенадцать подозреваемых. И учтите, что убийца мог знать или догадаться о моем присутствии на корабле. Он понимал, что рано или поздно я могу появиться здесь и начать расследование. Значит, он решил сыграть со мной в такую игру. Заставить поверить в многочисленных убийц.