Акиф Пиринчи: Дуэль

— Я — страшный сон человечества, — сказал Макс, прижимая к пушистой морде труп абиссинца. — Я — кошка, наделенная человеческим духом. Ты считаешь это нормальным, папа? Неужели ты думаешь, что этого хотела природа? Или Господь Бог? Я знаю, что ты мне на это скажешь. Речь шла о деньгах, об огромных деньгах, и потому ты нарушил все этические запреты. Ты перешагнул даже через свои собственные чувства. Но мы-то с тобой знаем, папочка, что все это не совсем правда. На самом деле ты стремился добиться бессмертия. Ах ты, мерзкий старик, ты не мог просто зачать ребенка с женщиной, ты захотел породить мохнатого монстра! Да, ребята, вы не ослышались…

Макс искоса посмотрел на нас.

— …я являюсь отпрыском Максимилиана Хатчинкса! Я такое же злое и никчемное существо, как и он! Тебе это неприятно слышать, папа? Но ведь ты сам захотел создать совершенное домашнее животное с человеческими качествами, химеру с твоими генами и обличьем твоей любимой кошки! Меня породила твоя мания величия!

Максимилиан наконец остановился и теперь, опустив голову, слушал сына. За его спиной горел камин. Максимилиан, содрогаясь всем телом, рыдал, он оплакивал свою жалкую жизнь. Остановившись перед ним, Макс поставил канистру на пол.

За ним растекалась лужа пролитой жидкости.

— Я хочу задать тебе три вопроса, папа. И надеюсь, ты правильно ответишь на них, иначе мы сразу же оба окажемся там, где нам и место, — в аду!

Максимилиан громко всхлипнул.

— Мой первый вопрос, касается социальных контактов, — продолжал Макс. — Ты знаешь, о чем я говорю, папа. Я имею в виду общение с себе подобными. Другое существо является зеркалом для каждого из нас. Без друзей невозможно жить, впрочем, как и без зависти врагов, которая поддерживает нас. Одним словом, ответь мне, существуют ли еще подобные мне существа?

Максимилиан медленно покачал головой.

— Нет, — ответил он. У него был очень неприятный голос, глубокий и хрипловатый. — Ты — прототип. К сожалению, несовершенный прототип вопреки нашим ожиданиям. Если бы мы успели создать еще несколько таких существ, то они в значительной мере отличались бы от тебя.

— Ответ неверный! — взревел Макс и швырнул абиссинца в голову босса концерна.

Максимилиан схватился за левое ухо, из которого потекла кровь.

— Теперь поговорим о продолжении рода, — снова заговорил Макс, который, по-видимому, не испытывал к своему создателю ни малейшего сострадания. — Мои половые органы неразвиты, я бесплодное существо среднего рода. Думаю, что это сделано преднамеренно. Совершенное домашнее животное не должно размножаться неконтролируемым образом. В мире должен существовать один-единственный экземпляр, созданный «Энимал фарм». Это называется монополией на производство. Размножение планировалось производить с помощью клонирования. Поэтому меня лишили сексуальности. Скажи, папа, можно ли это изменить? Могу ли я спариваться с родственными видами и иметь потомство?

— Нет, это невозможно, Макс. Ты не способен иметь детей.

— Ответ неверный! — снова взревел Макс и принялся колотить Максимилиана трупом абиссинца.

Из правого уха старика тоже потекла кровь, но он как будто не заметил этого. Максимилиан упал на колени, умоляя сына пощадить его.

— А теперь главный вопрос. Вы нашли способ предотвратить преждевременное старение?

— Да! — воскликнул старик, и глаза Макса на мгновение ярко вспыхнули. — После бегства Агаты и доктора Громыко эксперименты не прекращались. Мы нашли способ борьбы со многими детскими болезнями. Но к сожалению, Макс, мой единственный сын, твое преждевременное старение остановить невозможно. Через несколько недель ты превратишься в дряхлого старика. А потом…

— Неверный ответ! — закричал Макс. — Неверный ответ, папа! Неверный ответ!

Отбросив абиссинца в сторону, он облил Максимилиана жидкостью из канистры и, схватив старика, поднял над головой. Повернувшись к нам, Макс некоторое время молча смотрел на нас. Мне показалось, что на глазах у него блестят слезы. Потом он горько улыбнулся, подмигнул мне и повернулся к нам спиной.

— Пора возвращаться домой, папа, — сказал Макс и с этими словами прыгнул вместе с Максимилианом в камин.

Их сразу же охватило пламя.

— Нет, нет, не делай этого, Макс! — закричала Фабулус и бросилась к камину. — Все же одна семья! Мы все — одна семья!

Адриан хотел остановить ее, но я покачал головой.

— Слишком поздно, Адриан, — заметил я, кивнув в сторону камина.