Кристофер Фаулер - Крыши

Роза посмотрела на часы. Было почти половина двенадцатого, и на нее уже начала накатывать усталость. Руки болели от непривычной нагрузки, и все тело было потным, несмотря на холод. Лицо и ладони она испачкала в смазке, потому что то и дело хваталась за трос над головой.

Внизу машин было немного, особенно тех, что поворачивали к Тауэр-Бридж. Их пассажиры, наверное, мечтали о доме после целого вечера предпраздничного веселья. Роза не ощущала никакой радости из-за приближающегося Рождества. Она растирала себе плечи и смотрела, как Спайс перезаряжает для нее пистолет с тросом.

- Вероятно, это глупый вопрос, но нет ли здесь места, где можно было бы помыть руки? - спросила она. Спайс показала рукой на нечто, похожее на выкрашенную кремовой краской трубу.

- Вон там. Не "Ритц", конечно, но неплохо для временного пристанища. Одно место у нас было просто великолепное, на станции Морнингтон-Креснт, но нас там засекли. А жаль, хорошее было место.

Роза поблагодарила и устало побрела в указанном направлении, не снимая с плеча сумку. Роберт долго смотрел ей вслед, а потом повернулся к Спайс.

- Скажи, - попросил он, усаживаясь на краю крыши и спуская вниз ноги. Залиан очень не хочет объяснять, что это за беда, в которую вы попали. У вас всегда было так?

- Ну конечно же нет. - Спайс положила рядом пистолет и тоже села на краю крыши. - Никакой беды раньше не было... Было что-то, привязывающее нас друг к другу... наверное, воспоминания о прошлом. Натаниэлу это тоже нравилось. Он хотел, чтобы все было, как раньше. Он говорит, что ненавидит общество, которое выбрасывает человека на свалку, если он ему не годится. Он живет в придуманном мире, но мне кажется, что нам нужны фантазеры и мечтатели. Не так уж много их осталось внизу.

Она легла на крышу, подложив руку под голову, и Роберту пришло на ум, что она здорово рискует свалиться вниз.

- Понимаешь, внизу, если ты не работаешь, все считают тебя лентяйкой. Натаниэл говорит, что легче обвинить человека, чем систему, с которой человек не уживается.

В ее голосе Роберт услышал восхищение Залианом. Она помахала рукой людям, усевшимся на другой стороне крыши покурить и поболтать.

- Представь, что все смогли бы найти там работу. Не думаю, что нам понравилось бы всю жизнь увеличивать прибыли кока-колы или убеждать китайцев покупать цыплят от Макнаггет. Что-то должно быть в жизни еще, кроме желания отхватить свой кусок.

- Ладно. Тогда почему вы ничего не делаете, чтобы помочь обществу? спросил Роберт и застегнул комбинезон на груди, почувствовав прохладу.

- Мы достаточно делаем для общества, но не через его системы. Слишком медленно, слишком много канцелярщины, слишком мало денег. Кто хочет отдавать лишнее обществу? Да люди скорее будут работать в архивах, чем помогать старикам. Такова природа человека.

Спайс приподнялась на локте, чтобы прикурить сигарету, и осветила себе лицо неярким пламенем вспыхнувшей спички.

- Как же вы тут проводите время? - спросил Роберт. - Не могу понять, что вы тут делаете.

Спайс улыбнулась ему.

- Правильно, ты не понимаешь и не можешь понять, - ответила она с ласковой усмешкой, отчего вдруг переменилась, стала совсем другой, более дружелюбной и красивой в ореоле светлых вьющихся волос. - Здесь очень красиво наверху. Уже шестьдесят лет мы тут, а внизу никто ничего не заметил. Интересно, что от нас останется к концу недели? - произнесла она с вопросительной интонацией, но так, словно ее это вовсе не касалось.

- Кажется, тебя не очень волнует, если ты все это потеряешь?

- Ты хочешь знать? Нам говорят, что жизнь на крышах всегда была замечательно организована. А теперь все системы надо чинить и менять, да и с каждым днем здесь становится все грязнее. На многих новых зданиях установлены камеры наблюдения. Дело времени. Рано или поздно система развалится, и нас обнаружат. Техника до нас доберется. И мы кончим в тюрьме. По крайней мере, теперь мы выходим из игры, не уронив нашего знамени.

Она поглядела вдаль, на пустые общественные здания. Ветер легонько шевелил ей волосы.

- Но я все равно останусь тут до конца. Лучше мне упасть с крыши, чем умереть дома, уставясь в видео. Шесть лет я здесь и шесть лет смотрю, как все разваливается. Те, кто мог бы восстановить систему, соблазнились другой жизнью. Натаниэл - хороший человек. Он делает для нас все, что может. Но он проиграл.

Она докурила сигарету и швырнула ее вниз. Роберт подался вперед поглядеть, как крошечная красная звездочка спиралью летит к земле, а Спайс уставилась в черные тучи, собравшиеся над их головами.