Олег Рой - Муж, жена, любовница

Мсье Ренодо между тем размеренно продолжал, перебирая бумаги:

– Что касается вашего цифрового счета, то, как вы знаете, сумма вклада является банковской тайной. Наш сотрудник проводит вас в отделение банка, и вы сможете на месте ознакомиться с состоянием этого счета.

Юлии не терпелось заняться вкладом немедленно, но она не представляла пока, как узнать его код, и взяла себя в руки – решать проблемы следовало по мере их поступления. Она стала выяснять, какие у нее есть права как у владельца собственности, можно ли разорвать контракт на аренду до истечения означенного в договоре срока, сколько в настоящее время может стоить этот особняк... Ей надо было выяснить и еще массу вопросов, на которые мог ответить только один человек – поверенный в делах ее семьи.

Она просмотрела внутренний договор и с изумлением обнаружила, что, согласно этому документу, господин адвокат давно уже мог перевести их виллу на свое имя. В те времена, когда составлялся этот документ, они с Алексеем мало что понимали в юридических тонкостях и недостаточно четко сформулировали условия участия поверенного в управлении их имуществом. Очевидно, он уже давно видел эту прореху, но не воспользовался их оплошностью. Юлия глянула в честное лицо господина Ренодо и почувствовала необыкновенное доверие к этому человеку. На него можно положиться.

Адвокат, постаравшись ответить на большинство ее вопросов, поблагодарил за доверие, которое ее семья столь длительный срок оказывает его адвокатской фирме. Строго и бесстрастно он обещал представить все интересующие клиентку данные к завтрашнему утру. Они назначили встречу на следующий день, на то же время, в полдень, в офисе господина адвоката Андре Ренодо.

Вернувшись к «Казанове», Юлия в первый раз увидела, каким грустным и беззащитным может быть лицо Владимира, не сразу заметившего ее появление. «Пожалуй, романтикам особенно трудно приходится в этой жизни, – озорно подумала она. – Поэтому они и должны жить с авантюристками вроде меня. Надо будет объяснить ему, что я – его единственное спасение...»

Она вышла из машины, энергично подошла к столику Владимира и уселась рядышком, вроде бы отходила на минутку. До выяснения всех обстоятельств она не будет ни во что его посвящать. Владимир ровным голосом спросил, как ее дела, как успехи, какие модные платья она заказала. Она ответила, подыграв его шутке, а он пустил новую: мол, а он-то думал, что она решила его бросить, сбежала к какому-нибудь молодому швейцарцу, и он все это время кипел от ревности. Не отреагировав на его новую выдумку, Юлия с серьезным видом объявила, что ее дела на сегодня закончены, но завтра она опять встречается с важным и нужным господином.

– Вообще-то молодые хорошенькие дамы, свободно говорящие по-французски, могли бы одинокому человеку и город показать, – нарочито брюзжащим тоном заметил Владимир.

– Обещаю, покажу, – засмеялась она. – Но для начала – обед, иначе твой гид умрет от недоедания...

И они отправились обедать в маленький ресторанчик с традиционной швейцарской кухней. Гостей обслуживал сам хозяин; необычайно быстрый и юркий, он носился из кухни в зал и обратно, успевал принять заказы, обслужить, перекинуться острым словом с завсегдатаями и узнать новости и передать приветы. Похоже, обедающие здесь были в основном его постоянными гостями, и быстрая деловая суета хозяина стала для них частью приятного времяпрепровождения. Быстро утолив голод, они приступили наконец к реализации своей туристической программы.

Юлии в Женеве нравилось все, и в предвкушении завтрашних новостей она настроилась на спокойный и радостный отдых. Ей хотелось показать Владимиру в городе все то, что она успела полюбить раньше. И прежде всего она повела его к собору Святого Петра. Это было особое место. Один из старейших соборов Европы, постройки тринадцатого века, он был оборудован смотровыми площадками, откуда открывался потрясающий вид на город.

Рассчитав силы, чтобы не устать и сохранить интерес до конца, они бодро начали восхождение по узкой лестнице смотровой башни. Площадки располагались на двух уровнях, и уже на первом Юлия остановилась передохнуть, отправив Владимира дальше одного. «Вразуми и наставь меня, господи, – шептала она, глядя как завороженная на голубую дымку, покрывавшую улицы и площади распростертого внизу города, – дай мне решимости в поступках; подскажи, что делать дальше, как устроить свою жизнь, как поступить с капиталами моего заблудшего мужа, как защитить детей моих от зла. Господи, сжалься надо мной, вразуми меня!» Традиционных молитв Юлия не знала, ей как-то не пришлось их узнать, в московские церкви она заходила очень редко. А здесь, в такой близости к небу, на нее нашло радостное состояние, она доверилась богу, открыла ему свое сердце и горячо помолилась своими словами.