Анна Данилова - Красное на голубом

– Рита, это серьезно!

– Да уж… куда серьезнее.

– Но какой у него-то мотив?

– Понимаешь, я же общаюсь с ним, разговариваю. Могу сказать, что он похож на идеалиста. Возможно, когда-то в их семье были теплые, близкие отношения. А тут вдруг он узнаёт, что отец – предатель, изменяет его матери. Хотя все это ну никак не тянет на мотив убийства! Разве что Костя время от времени бывает не в себе. Но я такого за ним еще не замечала.

– Рита, ты пугаешь меня! Может, стоит отказаться от работы над портретом? Тебе еще много осталось?

– Не знаю, Марк, это же такая специфическая работа.

– И что же делать?

– Понятия не имею. Может, мне поговорить с ним?

– Так, ладно, это надо обдумать. Давай теперь поговорим о том, что еще связывало наши жертвы, помимо того, что они являлись любовницами трех приятелей?

– Ты говорил, что все они присутствовали на новогоднем балу. Были ли они знакомы друг с другом?

– Я говорил об этом с Буровым. Он сказал, что не знает, были ли они знакомы. Но мне думается – нет. Каждая пришла туда самостоятельно и отлично знала, что ее любовник будет на этом балу вместе со своей женой. Думаю, они весь вечер переглядывались со своими любовниками, возможно, им удалось перекинуться парой слов или даже потанцевать. Но настоящего праздника, я больше чем уверен, не получилось. Тогда – жены. Надо бы их проверить. По нашим данным, все они на момент убийства находились дома. Но чтобы одна из жен решилась на эти убийства, надо иметь железную волю и твердую цель. Я понял бы, если бы убили одну из женщин, но сразу троих?! Какой в этом смысл?

– Не знаю. Я не смогла бы. Марк, запиши мне адреса их жен – Буровой, Перекалиной и Беленковой.

Екатерина Перекалина приняла Риту сдержанно. Рита по телефону представилась помощницей следователя прокуратуры – Марка Александровича Садовникова. Сказала, что хочет задать ей несколько вопросов, связанных с убийством.

В джинсах и открытой блузке Катя выглядела довольно моложаво. Лицо ее жирно блестело, из чего Рита сделала вывод, что женщина недавно накладывала питательную маску.

– Проходите, пожалуйста. Вы упомянули убийство? Но я ничего не поняла.

Она лгала, Рита догадалась об этом. Женам начальников всегда кто-нибудь да доложит о смерти любовницы мужа. Хотя, быть может, Екатерина – исключение из правил? И живет в неведении относительно похождений своего мужа?

– Кофе? Чай?

– Кофе, если можно.

Катя накрыла в гостиной, усадила гостью за столик, подала пепельницу.

– Я не курю, – сказала Рита. – И вам не советую.

Но Катя уже закурила.

– О каком таком убийстве идет речь? – испуганно спросила она. Солнце купалось в огромных розовых пионах, стоявших в красивой вазе. Был тихий теплый день, и говорить об убийствах тоже было своеобразным убийством мира и покоя в этом доме.

– Убита женщина. Ирина Овсянникова. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

Катя нервно поправила влажные волосы, пригладила их и отвернулась от Риты.

– Я не убивала ее. Хотя в душе делала это много раз. Но это не для протокола. Как я могла хорошо относиться к женщине, которая увела у меня мужа? Как собачку на поводке! И ведь сама замужем, сучка. – Она похлопала указательным пальцем по сигарете, стряхивая пепел. – И муж был при ней, и любовник. Мне люди все докладывали – и где они бывали, и что он ей дарил. Он ведь всегда был на виду, трудно что-либо скрыть, если любишь на полную катушку. А он любил. Любил ее! Я это видела. Он светился весь, даже помолодел. Вот, говорят, некоторые женщины не замечают, что у мужа появилась другая женщина. Не верьте. Это неправда! Как можно не заметить, что твой муж сменил гардероб, покупает в большом количестве дезодоранты, разные там средства от перхоти, пота, для полоскания рта, даже кремы для лица! Я не говорю уже об одеколонах, туалетной воде. А нижнее белье! Мой муж – чистоплотный мужчина, но тут он просто превзошел самого себя. Конечно, вы мне – никто, посторонний человек, быть может, поэтому мне так важно выговориться. Да, я знала, что он встречается с этой Овсянниковой. Между прочим, ничего особенного она собой не представляла. Обыкновенная. Не роковая. Но любовь зла.

– Катерина, где вы были вечером, приблизительно между семью и восемью часами вечера тринадцатого мая?

– Дома. Получается, что у меня нет свидетелей, потому что и мужа-то дома не было. Но я всегда сижу дома, и что же? Выходит, на меня можно повесить все убийства, совершаемые в этом городе?! Это нечестно! Сначала у меня увели мужа. А теперь подозревают в убийстве его любовницы! – На ее глазах выступили слезы.