Анна Данилова - Красное на голубом

С этими словами он достал из своего пакета букет розовых тюльпанов.

– Это вам.

– Спасибо. – Она машинально нажала еще раз на кнопку вызова лифта, двери снова раскрылись, и они вместе вошли туда. Сергей Гурьев подхватил ее сумки.

– Знаете, увидев вас, я все ходил за вами по супермаркету, смотрел и думал – хоть бы не ошибиться. Но потом решил, что это все же вы. У вас такое лицо. Я понимаю, сейчас ночь, и вы, вероятно, ужасно устали, у вас работа такая… нервная, ответственная. Но все равно, я рад, что смог поговорить с вами, подарить вам цветы. Вы не думайте, я сейчас уйду. Я же понимаю, у вас семья и все такое. Но ваш муж не увидит меня, я вас только провожу, и все.

Они вышли из лифта. Лена Корсакова посмотрела ему прямо в глаза. Подумала – какой красивый молодой человек! Зачем он пошел за ней? Просто так? Потому что у него было свободное время и он увидел знакомое лицо? Но тогда зачем цветы? Он мог бы просто понять, что он не ошибся и она – та самая судья, которая вела процесс его брата. Понять и на этом остановиться, успокоиться, как человек, который какое-то время мучительно вспоминал, где он видел кого-то, и наконец вспомнил. Но цветы. К чему это? Да еще какие – роскошные, дорогие! Крупные, розово-зеленые, как попугаи, тюльпаны. Они прекрасно будут смотреться в зеленой продолговатой вазе толстого стекла.

– Враги? Нет. У нее не было и не могло быть врагов. Она была такая тихая, скромная, старалась ни с кем по работе не конфликтовать.

– Где она работала?

– В одной компьютерной фирме. Она вообще по природе своей технарь, всегда лучше меня разбиралась в технике, электронике, о компьютере я уж и не говорю.

Герман рассказывал постороннему человеку о своей погибшей жене так, словно он только что обрел друга, которому можно довериться, выложить всю подноготную и, конечно же, поплакаться в жилетку – настолько Марк Александрович стал ему в этот час близок.

– В каких отношениях вы были со своей женой? – Марк говорил тихим, спокойным, почти интимным тоном, словно боясь нарушить ту человеческую душевную связь, образовавшуюся между ними, которая, как он полагал, могла лучше помочь ему понять, чем жила погибшая Ирина Овсянникова.

– В нормальных. Мы нормально с ней жили. Не могу сказать, что это была безумная страсть, но в наших отношениях присутствовала нежность. – Он сказал это, и сердце его переполнилось и одновременно сжалось от гордости за то чувство, которое он питал к своей жене. На миг ему показалось, что она жива и что он делится своей личной жизнью с Марком по какой-то другой, не трагической причине, что они просто ведут задушевную беседу, как два мужика, оказавшись, к примеру, в одном купе, за «рюмкой чаю».

– Герман, я должен вам сказать, что смерть вашей жены, возможно, не случайна и что она может быть связана со смертью еще одной молодой женщины, чей труп мы обнаружили примерно в том же самом месте, что и Ирину. Тот же самый способ убийства, и та женщина тоже была без одежды. Вы не знали женщину по фамилии Погодина? Ольга Погодина?

– Нет. Не слышал. Ее тоже удушили?

– Да. Если вашу жену убили тринадцатого мая, то Ольгу Погодину – на следующий день, четырнадцатого. Возможно, что эти убийства как-то связаны с ограблением, но, я полагаю, ваша жена не носила при себе миллион долларов?

– Нет. У нее были, конечно, деньги, она неплохо зарабатывала. Думаю, больше даже, чем я. Но чтобы ее ограбили? Нет, не думаю.

– Вы не могли бы припомнить, во что была одета ваша жена в тот день?

– Я отлично знаю, в чем была Ирина. Я словно вижу ее перед собой. Она была очень хорошо одета, причесана, и украшения на ней тоже были. Сейчас я сосредоточусь.

Марк слушал, зная, что весь разговор записывается на диктофон.

«…серый шелковый костюм, черные туфли, белый газовый шарф. Сумка из натуральной кожи, серая, со вставкой с шахматным черно-белым рисунком. Из украшений – золотая цепочка, браслет с выгравированным на нем леопардом. Обручальное кольцо и перстень с искусственным бриллиантом. В сумке был еще носовой платок с вышитыми незабудками. Духи японские, зеленый флакон, на «Ш», название точно не могу припомнить. Сигареты «Парламент», легкие. Зажигалка серебряная, мой подарок, телефон».

– Скажите, Марк Александрович, мою жену изнасиловали?

«И Ольгу Погодину тоже не насиловали, – подумал Марк. – Неужели убили из-за денег и украшений? Хотя почему бы и нет? Подонков полно».

– Вы вот сказали, что перстень с искусственным брильянтом.