Анна Данилова - Печальная принцесса

– Ты хочешь сказать, что Рома купил ей эту дорогую золотую вещь? Это ожерелье?

– Во всяком случае, он приготовил эти деньги, две тысячи долларов, для нее. И, поскольку они были у него в кармане, значит, он должен был отдать их ей в тот день. Но разговор наш происходил уже вечером, когда магазины закрывались, и я подумал, что если он пойдет к Лиле с деньгами, то просто отдаст их ей. А уж вместе ли они пойдут потом покупать эту вещь или она одна – я не знал.

– Ты следил за ним?

– Да. И я увидел, как он входит в подъезд дома, где она живет. Я понимал, что денежки мои пропали!

– И долго он пробыл у нее?

– Долго. – Пальцы Валентина судорожно схватились за рукав Зины. – Я замерз, пока ждал. А когда он ушел, я отправился на вокзал, я знал, что только там, в круглосуточном магазине, смогу купить чулки. Конечно, я не думал тогда о том, какой нужен размер, да разве это имело значение в ту ночь, раз я вообще не собирался надевать их ей на ноги? Они предназначались для другого. Это уже потом, дома, когда я вернулся, то подумал, что сплоховал: надо было купить чулки самого большого размера, как если бы это были ее чулки.

– Валя, ты удушил ее?

– Она открыла мне дверь, потому что узнала меня: мы виделись с ней в магазине, где она работала, болтали, нас Роман познакомил, ему так хотелось, чтобы я увидел ее, он хотел похвастаться передо мной своей любовницей. Я сказал ей через дверь, что пришел поговорить с ней, мне есть что сказать ей.

– И она открыла?

– Конечно, открыла. Да и как бы это она не открыла, если я пришел от ее любовника, который только что оставил у нее деньги?

– А ты был уверен, что деньги у нее?

– Да я же увидел их! Они лежали у нее на столе, она даже не успела их спрятать. Да и от кого ей было прятать? Разве могла она предположить, что я пришел к ней за ними, за своими деньгами?

– Ты разговаривал с ней?

– Да. Я сказал ей, что точно знаю – Роман собирается жениться на ней: я хотел, чтобы она перед смертью испытала чувство, похожее на счастье.

– Но ты же ненавидел ее?

– Ненавидел, это правда. Но ты бы видела, какой она была, когда я говорил ей это! Она и так была красива, а тут просто расцвела как роза. И тогда я понял, что у меня никогда не будет такой женщины, как Лиля, и что мой брат был прав, когда говорил, что я боюсь женщин. Будь я Романом, разве стал бы я душить ее? У нее такое тело, она ходила передо мной в коротком домашнем платье, с голыми ногами, в белых пушистых носках, она нисколько не стеснялась меня, мне показалось даже, что она не воспринимает меня как мужчину, иначе бы она прикрыла свои голые ноги.

– Мне неприятно, когда ты говоришь о ее голых ногах. – Зина заплакала. – И что она была красивая, как роза. Скажи, зачем ты познакомил меня с Андреем?

– Мне было жаль тебя. А еще мне хотелось, чтобы мой брат потерял не только любовницу, но еще и жену. Я был уверен, что у вас с Андреем все получится.

– А зачем сейчас, когда я пришла, ты начал обвинять меня в том, что это я убила Лилю?

– Хотел посмотреть на твою реакцию. И еще… Мне стало страшно. Я не знаю, как дальше все сложится. Время идет, меня пока никто не вычислил, ты, я знаю, меня не сдашь…

– Ты хотя бы представляешь, как напугал меня? Ты смотрел на меня такими глазами…

– Ты догадалась?

– Да. Ты испугал меня. Я подумала, что такими же глазами ты, вероятно, смотрел и на Лилю, когда набросился на нее и стал душить. Меня-то ты не станешь убивать? У меня дети!

– Нет. Но я боюсь, боюсь, что меня вычислят!

– Ты взял деньги, и что? Что было потом?

– На следующий день я надел женский берет, это был берет моей матери, очки, подкрасил губы и, как идиот, отправился в магазин за винчестером. Этот запах помады, старой помады, еще маминой… Мне иногда кажется, что он въелся в мою кожу, этот запах теперь ассоциируется у меня с той ночью.

– Ты переоделся женщиной?

– Да. Я подумал: если вдруг всплывут эти деньги, то в магазине кто-то вспомнит меня. Но берет и накрашенные губы сделали меня неузнаваемым. Во всяком случае, мне так показалось.

– Чего ты хочешь от меня?

– Романа арестовали. Скажи, что его в ночь убийства не было дома.

– Валя, в газете написали, что жена Семена Сквозникова сказала то же самое о своем муже – его тоже не было в ту ночь дома. И что в милиции не знают, верить ей или нет: у нее роман с его братом, ей нужен развод, она хочет оставить себе детей. Если Семена признают виновным в смерти Лили, дети останутся у матери. Представь себе, что будет, если и я повторю ее слова! Это же смешно. Тем более что и у меня все в жизни изменилось, я встречаюсь с Андреем. Целый поток лжи, предательства… Какой-то кошмар!