Анна Данилова - Выхожу тебя искать

– Нет, если честно, не соображаю… Понимаешь, здесь жарко, пыльно, кругом одна мерзость… И вообще я сегодня мизантроп… Так я сейчас привезу тебе перчатку?

– Вези, конечно…

И вдруг она услышала этот звук, этот страшный крик и удар, после которого стало тихо… Машина стояла совсем рядом с оградой палисадника, а потому Юля, не выходя из машины, могла видеть все, что только что произошло у нее на глазах, пока она разговаривала с Щукиной. Но в это было невозможно поверить.

«Уж лучше бы они бросались сами…» – звук ее собственного голоса еще стоял в ушах, но на него наслаивался какой-то посторонний шум. Юля широко раскрытыми глазами смотрела, как тяжелое тело пожилой женщины продолжает медленно насаживаться, скользя, своим мертвым грузом на черные, тонкие и острые прутья ограды палисадника. Это было ошеломляющее зрелище, при виде которого у Юли перехватило дыхание, а из горла вырвалось хриплое бульканье… Мозг продолжал отмечать детали: женщина большая, полная, в черном платье, упала именно на то место в ограде, где нет поперечины, и теперь продолжает неотвратимо скользить вниз, к траве, а голова уже уткнулась в пыльный лопух и изо рта несчастной льется густая алая кровь… Белые, в голубых прожилках, ноги неестественно вывернуты, сквозь одну прошел тоже черный прут…

Откуда-то прибежали люди, они в отличие от Юли, находящейся в нескольких шагах от мертвого тела, еще не знали, что женщина погибла, что никакая «Скорая», за которой послали, уже все равно не спасет.

…Она очнулась только в агентстве. Вошла белая как полотно, села в кресло, судорожным движением схватила пачку Надиных сигарет и, не проронив ни слова, закурила.

– Что-нибудь случилось? Ты звонила Крымову? – Надя склонилась над Юлей, она хотела заглянуть ей в глаза.

Юля подняла голову – в глазах ее стояли слезы.

– Надя, из дома, где жил Оленин, выбросилась старушка… Она упала на колья ограды. Это было прямо у меня на глазах…

– Не может быть… – Надя сползла по стеночке, едва не упав на пол. – Юля, этого не может быть… Ты же сама сказала…

– Умом я понимаю, – продолжала Юля, глядя невидящим взглядом куда-то в пространство, – что это просто чудовищное совпадение, ведь никто же не мог слышать моих слов… Но это ужасно… У нее изо рта лилась кровь, как из молодой… и так много было крови…

Надя дала ей успокоительную таблетку, напоила кофе.

– Все, успокойся. Если хочешь, поспи даже. Ты просто оказалась свидетелем самоубийства… Милиция приехала, ты видела?

– Да, за каких-нибудь четверть часа там появилась и милиция, и «Скорая помощь».

Надя уже звонила Сазонову. Юля слышала, как она выпытывает у него информацию о происшествии в Фонарном переулке. Сквозь заслон из ничего не значащих фраз, которыми пользовалась Надя, чтобы как-то разговорить, очевидно, находящегося в дурном настроении Сазонова, Юля услышала главное: женщина, выбросившаяся из окна, жила через стенку с покойным Олениным. Еще одно совпадение ?

Она проспала минут двадцать, не больше, но этот сон освежил ее. «Вот так же, наверно, спала и Ланцева», – подумала Юля, вспоминая рецепт молодости, которым поделилась с ней Лена Ланцева в их первую встречу.

Кабинет Крымова, где стоял диван, на котором она сейчас лежала, казалось, скучал без своего хозяина.

Юля вышла в приемную: Надя готовила бутерброды. Жизнь продолжалась.

В четыре часа пополудни, немного успокоившаяся и отдохнувшая, Юля Земцова уже мчалась на машине в центр города по адресу, раздобытому неимоверными усилиями Щукиной, туда, где проживала семья стоматолога Засоркина Льва Борисовича. По пути она, по совету той же Щукиной – теперь ее доброго ангела, заехала в магазин, предусмотрительно закупив еды почти на целую неделю, после чего, вспомнив про Крымова, позвонила и ему.

– Крымов, это я.

– Наконец-то! Ты что сделала с Шониным? Я видел его мельком, выглядит он ужасно, весь оброс… Он, случаем, в тебя не влюбился?

– Нет, разве ты не знаешь, что кольцо, которое я купила у известного тебе Иноземцева – врача, помнишь? – по словам Олега Шонина, принадлежит, вернее, принадлежало его покойной сестре Инне Шониной?

Очевидно, Крымову потребовалось несколько минут, чтобы переварить услышанное.

– Ничего себе… Вот так Сережа… А что же ты мне не позвонила и ничего не сказала?

– Вот, говорю.

– Так надо же пасти его.

– Легко сказать… Шубин поручил своему мальчику, но уж не думаешь ли ты, что Сережа такой идиот, чтобы светиться рядом с подозрительным субъектом?