Анна Данилова - Выхожу тебя искать

Как ни странно, но, даже несмотря на ночной звонок Крымова, Юля выспалась и чувствовала себя вполне сносно.

Заглянув в холодильник и не обнаружив в нем ничего, кроме йогурта, она достала из буфета початую пачку печенья и попыталась позавтракать. Но, выйдя из-за стола голодной, она поняла, что этого явно недостаточно. Если она будет так питаться, то у нее не хватит сил не то чтобы работать дальше, но и даже на то, чтобы вывести машину из гаража. Поэтому, выйдя из дома, она зашла в кафе, расположенное в соседнем доме, и заказала завтрак – чашку горячего молока, пирожки с мясом, с яблоками и творожную запеканку. «Может, бросить все, как говорит Крымов, к чертям и правда выйти замуж?» – подумала она, набрасываясь на еду так, словно неделю не ела. Но замужество относилось скорее к области абстракции, нежели к реальности, в которой она жила и, как неисправимая фантазерка, мечтала о лучшей жизни. Но вот что такое эта лучшая жизнь, она так еще для себя и не выяснила. Но уж то, что не замужество, – это было несомненным.

От этих мыслей она очнулась в гараже и сначала не поняла, кто это смотрит на нее с таким удивлением, пока не признала Сашу Александрова. Он поприветствовал ее кивком головы.

– Ты меня ждешь?

Он снова молча кивнул.

– Ты что, язык проглотил?

– Нет. Я не дозвонился до вас…

И тут до нее дошло, что свой сотовый телефон она оставила в агентстве, когда беседовала в своем кабинете с Валентиной.

– Сейчас выведу машину, сядем, и ты мне все расскажешь, хорошо?

Он снова кивнул.

В машине он рассказал ей, что ни в одном из магазинов этих предметов не опознали.

– Одна продавщица сказала, что вещи очень дорогие, не сказать чтобы стоили как антикварные, но очень известных фирм, и что куплены они скорее всего в московских дорогих магазинах… И только золотой брелок с черным янтарем был действительно куплен в нашем «Букинисте», в антикварном отделе некой Верой Лавровой…

– Верой Лавровой? Но почему они запомнили ее имя и фамилию?

– Как мне объяснили, она довольно часто бывает в этом магазине и постоянно покупает – но в букинистическом отделе и художественные альбомы. Кроме того, она пару раз помогала им, то есть этому магазину, в рекламе и оплачивала счета.

– Занималась, значит, своего рода благотворительностью? Скажи, Саша, как тебе удалось все это узнать?

– У меня там тетка работает… – расплылся в улыбке Сашок, показывая белые как мел зубы. – А так бы я ничего не узнал… И никакие бы удостоверения не помогли, даже из прокуратуры…

– Понятно. Тогда будем считать, что нам повезло. Спасибо, я обязательно расскажу Игорю, как много ты для нас сделал… Тебя куда-нибудь подвезти?

– Нет, если можно, я прямо здесь и выйду… Вам отдать телефон?

– Нет, может статься так, что ты мне еще понадобишься, и я тебе позвоню… Ты к экзаменам-то готовишься?

– У меня экзамен через полчаса…

– А что же ты не идешь?! Ну-ка быстро!.. Не хватало только, чтобы из-за меня опоздал или вообще… не поступил… Ни пуха!

– К черту! – крикнул Сашок, выскакивая из машины и устремляясь в сторону Бахметьевской, где располагался корпус юридического института.

«Мне постоянно мерещится запах ее духов…» – вспомнила она слова Олега, едва переступила порог квартиры Инны Шониной. Обстановка довольно скромная, везде пыль, хотя вещи все прибраны. И все же, несмотря на то, что здесь царили запахи покинутого жилья, где-то высоко, быть может, под потолком, еще витал слабый, едва различимый аромат духов.

Квартира, каких тысячи. Типовая, с типовой мебелью и стандартной посудой.

Юля села на низкий продавленный диван, оставшийся Инне, вероятно, еще от родителей, как, впрочем, и сама квартира, и представила себе, как проводили время на этом диване Инна с Захаром. Представить себе это было нетрудно, потому что прямо над столом, напротив нее, сейчас висел портрет Инны, причем без траурной рамки, так что представить себе ее живой было несложно.

Конечно, год назад здесь поработали эксперты, по крупицам собирая все возможное, что могло навести на след преступника. Хотя, если им оказался не Захар и не кто-то из ее знакомых, вхожих в ее квартиру, то это вполне мог быть и случайно ворвавшийся сюда, несомненно, психически ненормальный человек, если он смог таким вот зверским способом избавиться от трупа… Сжечь заживо. И чем могло быть вызвано такое зверство, если предположить, что убийца был знаком с Инной и сознательно шел на преступление?.. Из мести, из чувства самосохранения? Может, она действительно была свидетельницей каких-то его преступлений, но зачем тогда ее бить, пытать, ведь в Затоне найдена одежда с кровью Инны.