Анна Данилова - Выхожу тебя искать

– Приходилось. Иначе бы затоптали в метро в первый же день… Кстати, угадай, с кем я возвращалась в одном купе? В жизни не угадаешь!

– Ну не с Шубиным же… Ему возвращаться еще рано, я его отправил проверить кое-какую информацию…

– Конечно, нет. Меня угораздило ехать вместе с Олегом Шониным, помнишь такого?

– Шонин? Кто такой, не припоминаю… – Взгляд Жени сразу как-то потускнел, по всему было видно, что он хотел подчеркнуть – эта тема занимает его меньше всего.

– Тот самый Шонин, сестру которого так долго искали в прошлом году… Женька, не придуривайся, ее вещи нашли на берегу пруда, а тело все никак не могло всплыть, вернее, все думали, что ее надо искать в пруду, ее искали с водолазами, а потом неожиданно нашли обгоревший труп… Вспомнил?

– Юлечка, скажи, ну разве можно за столом с такой хрустящей накрахмаленной скатертью и хрустальными фужерами говорить о сожженных трупах?

– Ее сожгли, предварительно привязав к кресту…

– Или ты замолкаешь, или мы отсюда уходим…

Подошедший официант, прижимая к груди бутылку вина, завернутую в белоснежную салфетку, аккуратно поставил ее на стол, откупорил профессиональным движением, и светлая прозрачная влага полилась в высокие бокалы… Следом за вином появилось блюдо с рыбным ассорти, украшенным желтыми шариками замороженного масла.

– Если я тебе не нравлюсь, нечего было меня приглашать сюда… Ты сам постоянно твердишь мне о профессионализме, о том, что я должна уметь абстрагироваться в любых обстоятельствах и не рыдать над трупами… Вы с Надей заставляли меня обедать в морге и даже получать от этого удовольствие, а теперь ты корчишь из себя «гурманистого» эстета или, наоборот, эстетствующего гурмана? Прекращай, иначе мы сейчас, чувствую, рассоримся…

– Ладно, не кипятись… Хотя тебе это так идет… Смотри, у тебя даже щечки раскраснелись, а грудь просто-таки выпрыгивает из выреза… Хорошее у тебя платье, оно и есть, и одновременно его словно бы и нет… Тоненькое, прозрачное, в кулачке, наверно, уместится… Все, уговорила, валяй про своего Шонина… Ну ехала ты с ним в одном купе, он небось убивается по своей сестричке?

– Убивается. После смерти родителей Инна жила здесь одна, и Олег до сих пор себе простить не может, что не забрал ее в Москву, хотя звал, настаивал… Знаешь, – Юля сделала маленький глоток вина и откинулась на спинку стула, – я лишний раз убедилась в том, что свою жизнь надо строить независимо от мужчин… Инна была влюблена, поэтому и отказалась поехать вместе с братом… И погибла. Сейчас была бы жива и процветала… Олег занимается диетическим питанием, у него это поставлено на широкую ногу, куча магазинов в Москве, он купил дом в Испании, где проводит шесть месяцев в году… семья…

– Если он так богат, то почему же не обратился тогда в наше агентство, а предпочел ограничиться милицией? Он что, маленький мальчик?

– Да он ничего и не знал о нашем агентстве, и вообще, представь, в каком состоянии он находился, когда нашли эти окровавленные вещи на берегу… Когда он их увидел, как он мне вчера рассказывал, сразу же понял, что ее нет в живых… И еще… он ужасно жалеет, что так и не смог поговорить с Захаром…

– А это еще кто такой? – Крымов воздавал должное рыбе, с наслаждением запивая ее холодным вином. Казалось, он поддерживает разговор лишь ради приличия.

– Захар Оленин – тот самый парень, с которым она встречалась и у которого на момент убийства было железное алиби… Крымов, сколько можно есть? Может, ты на самом деле кот, а не мужчина? Смотри, вон видишь, что у тебя сзади?

Крымов резко повернулся, глядя на то место позади стула, на которое показывала ему Юля, но, ничего не увидев там, вопросительно посмотрел на нее.

– Я что, испачкал костюм? – засомневался он.

– Да нет, просто у тебя вырос длинный кошачий черный хвост, которого ты почему-то не замечаешь… И повадки у тебя соответствующие… Может, ты еще и территорию метишь?

– А как же… – Женя с удовольствием похлопал себя обеими руками по животу, благо что он был стройный мужчина и все нападки Юли были просто дежурной шуткой, не имевшей под собой оснований для насмешек по поводу его склонности к чревоугодию. Он широко улыбнулся, показывая превосходные зубы. – Мечу, еще как мечу… Весь город – мой!

– Ты меня не слушаешь?

Но она знала, что он слышал и помнил все, просто дразнил ее, что всегда входило в правила их полулюбовной, полудружеской игры. Он держал в своей памяти все имена и даты, все события и факты, какие только улавливало его ухо или глаз. И по тому, как он вдруг совершенно серьезно посмотрел на нее, Юля Земцова поняла, что она сейчас услышит что-то очень важное.