Олег Рой - Банкротство мнимых ценностей

Она посмотрела на Максима и увидела в его глазах что-то такое, что заставило ее отвести взгляд. Он молчал.

– Есть работа.

– Я согласен, – Максим уже начал догадываться, к чему она клонит. Поэтому он добавил, как отрезал: – Тридцать штук!

– Получишь пятьдесят, – она дрожащими пальцами достала сигарету из пачки. – Но дело надо сделать быстро. Сегодня пятое… Завтра канун Рождества, праздник, всем надо отдохнуть… Значит, сделаешь все седьмого. До полуночи.

– Круто…

– За «круто» и плачу. – Зажигалка никак не хотела загораться в ее дрожащих руках.

– А кто клиент? – Макс молча смотрел на ее мучения с зажигалкой, но помощь не предлагал.

– Мой бывший муж, Лохнесс. – Кончик сигареты наконец вспыхнул.

– Крутилин!.. – Макс улыбнулся.

– Сколько тебе на это нужно времени?

– На сам процесс – секунд пятнадцать, – ответил Макс, как заправский киллер.

– А… пистолет у тебя есть? – Она хотела сказать «ствол», но не выговорилось. Однако, похоже, Макс оправдывал ее ожидания.

– Пи-сто-лет? – протянул он презрительно. – На этого ханурика? Да я его монтировкой промеж глаз – и все проблемы!

– И до смерти? – сдуру переспросила хозяйка, не смея поверить своей удаче.

– И до, и после. Бьем по рукам – и готовьте траурное платье.

– Да, похоже, я в тебе не ошиблась. Задаток…

– Задаток, – Макс уже полностью вошел в свою роль, – в таких делах не берут. Как будет за что – все сразу и заплатите.

И глянул ей в лицо стеклянными глазами.

– Ну, так как, Карина Азизовна, по рукам – или, может, передумаете?

– По рукам! – Карина решительно пожала жесткую крупную руку Макса.

Но когда он двинулся к двери, хозяйка его остановила.

– Только учти, Максимушка… – почти нежно произнесла она. – Играть со мной не надо. Со мной шутки плохи, ты это уже, наверное, знаешь… Если начнешь чудить что-нибудь, я найду управу не только на Лохнесса, но и на тебя. Ты знаешь, кто мои братья, им очень не понравится, если кто-то обидит их сестру.

– Да я и не думал… – пожал плечами Макс и вышел.

Карина проводила его взглядом.

С этого момента у нее не было никаких сомнений, что уже послезавтра для ее бывшего мужа закончатся все его земные проблемы.

А Максим Бирюков пришел в себя через несколько минут после этого разговора, поворочал из стороны в сторону головой на толстой шее, выматерился…

– Вот баба… Убить – что плюнуть, – пробурчал он, оказавшись на лестнице.

Жизнь давала ему шанс. Один. Где там эта Южная Корея с монахами и грибами! Можно бы попытаться. А вдруг… И тут почему-то вспомнилось, как его, брыкающегося, засовывали в тумбочку, как сбрасывали…

Ему стало так жалко себя и так сильно захотелось жить…

Пятого января Степа вернулся домой поздно, поскольку после работы еще заехал в супермаркет и набрал всяких вкусностей к празднику. С тремя тяжеленными, оттягивающими руки пакетами он с трудом открыл дверь и тихонько прошел в квартиру. Там было тихо, и это его удивило. Ну Вика-то, допустим, уже легла, это неудивительно. У нее биоритмы такие, она жаворонок – рано ложится, рано встает. Но почему Макс не вышел его встречать? Неужели дома нет? Хотя странно, куртка вон на вешалке…

Степан прошел на кухню, поставил пакеты на стол, распаковал, кое-как запихнул все купленное в холодильник – еле вместилось. А когда вошел в их с Максом комнату, ощутил явственный запах спиртного и увидел, что любовник, прямо в одежде и ботинках, валялся на кровати и храпел.

– Эй, Макс, ты чего это? Макс? Ты пьяный, что ли? Что ж ты – в грязных ботинках и на простыню?

Тот вскочил, ошарашенно огляделся и, заметив Степана, вдруг вместо ругани схватил его и затряс в объятьях.

– Что случилось? – сухо спросил Степа.

– Я тебе такое сказать должен!.. Хотел позвонить, но не смог такое по телефону рассказать… – Максим весь дрожал, слезы лились у него по щекам. – Ждал, ждал тебя да и заснул… Слушай, скоро у нас появится шанс, понимаешь? Шанс. Настоящий!

– О чем ты?

– Пусть это вранье, пусть, я даже на это согласен! Но мы проживем эти несколько дней в надежде. Скоро, Степочка, мы едем в путешествие.

– В путешествие? Куда?

– Я раньше даже представить не мог, что такое бывает, – лепетал Максим, не слушая Степана, – только теперь понял, насколько ты мне дорог… Ты меня прости, что я таким был уродом все это время. Но теперь все изменится.

– Да что изменится?

– Ты… ты не поверишь, – Максим принялся быстро и сбивчиво рассказывать про метод лечения монахов, стараясь не упустить ни одной детали.