Олег Рой - Банкротство мнимых ценностей

Женя любил джаз. Дома у него собралась целая коллекция дисков: Олег Лундстрем, Генри Миллер, Карел Влах, Яков Скоморовский, его любимый Александр Цфасман… Слушая музыку, он прикрыл глаза и как-то сразу обмяк, на душе потеплело. Мелодия, связанная со счастливыми мгновениями жизни, перенесла его на год назад. В прошлом году они с Мариной встречали Рождество в Альпах. Именно в этот день, в далеком теперь Зельдене, они, вернувшись под вечер с крутых горнолыжных спусков, ужинали в уютном ресторане «Эдельвейс» и танцевали как раз под эту композицию. А потом провели такую незабываемую ночь!.. Какие слова он шептал ей тогда, какие ласки дарила она ему… И как же все изменилось за какой-то год! В карманах пусто, Маринка, его мягкая и пушистая Маринка, вчера вечером бросала ему в лицо какие-то дикие слова, называла его неудачником, лохом, проклинала тот день, когда они встретились… Женя вздохнул. От большого количества коньяка думалось тяжело, мысли путались, клонило в сон. Он и не заметил, что такси подъехало к его дому.

– Сюда? – уточнил водитель и, получив утвердительный ответ, завернул во двор.

Лохнесс поднял голову и посмотрел на окна своей квартиры. Везде темно, только в спальне мягкий, приглушенный полусвет.

«Дома», – почему-то с облегчением подумал он. После вчерашнего она могла отмочить что угодно – уехать к маме, пойти с подругами в клуб, но она все-таки дома. Это хороший знак.

Перед входом в квартиру Женя ощупал карман куртки. Рядом с ключами обнаружилась бархатная коробочка, в которой были сережки с бриллиантами – подарок Маринке на Рождество, куплен еще с утра.

На звук открывшейся двери Марина не вышла. Наверное, дуется еще… Двигаясь не слишком уверенно, Лохнесс снял куртку, повесил на вешалку, переобулся. В квартире по-прежнему было тихо.

«Может, спит?» – мелькнуло в затуманенной алкоголем голове.

На цыпочках Женя двинулся к спальне. Сделав пару шагов, явственно почувствовал, как ударил в ноздри легкий сладковатый запах. Слишком хорошо знакомый запах – дурманящий, пьянящий, несущий с собой порок и разрушение… С недавних пор Евгений уже не мог спутать его ни с каким другим ароматом.

«Опять Маринка травку курила! – подумалось с досадой. – А ведь обещала…»

Он секунду помедлил, не зная, что делать дальше. Ворваться в комнату, разбудить, наорать на нее за то, что снова взялась за старое? Или дождаться, пока проснется сама, и потом отчитать? А как быть с подарком? Так хотелось сделать приятное…

У самой спальни запах «дури» ощущался сильнее. Двойные двери из настоящего черного дерева были закрыты. Женя уже собирался их приоткрыть, когда услышал изнутри приглушенный голос Марины, а затем – низкий, с хрипотцой, женский смех.

«С кем это она? – удивился Лохнесс. – Что-то новенькое. Обычно она курила траву одна».

Он снова прислушался. Голос Марины, мягкий и вкрадчивый, перемежался чьим-то отрывистым хихиканьем. Это хихиканье было знакомо Лохнессу, он его неоднократно где-то слышал. Но где? То, что подсовывала ему память, было слишком неправдоподобно. Тут смех резко оборвался, и незнакомка страстно зашептала что-то. Женю бросило в жар.

– Бред какой-то, – проговорил он себе под нос и дернул дверь.

К его удивлению, та оказалась заперта.

«Кого же там нелегкая принесла? – возмутился про себя Лохнесс. – Вот дуры! Заперлись и думают, что все шито-крыто. Как будто я запаха не учую!»

Он уже собрался отойти от дверей, когда из спальни раздались звуки, заставившие его замереть на месте. Сначала прозвучал слабый отрывистый стон, затем второй, громче и протяжнее, потом еще и еще… Стонала Марина, в этом у Жени не было сомнений. Как и в причине подобных стонов – кому, как не ее мужу, было знать, как ведет себя жена в постели? В первый момент он вообще ничего не понял. Там, за запертыми дверями, Марина занимается сексом? Но как же так, ведь второй голос был женский?.. Получается, его жена предается любовным утехам… с женщиной?

Доносившиеся из-за двери томные вздохи и стоны то затихали, то с новой силой обрушивались на ошарашенного Лохнесса. В первый момент, когда пришла догадка, он сначала даже не рассердился, а удивился, будучи просто не в состоянии понять – как так ? Марина, его Марина – лесбиянка? Ну, пусть не лесбиянка, пусть, как это там называется, бисексуалка, что ли? Да, точно, би. Но все равно верилось в это с трудом. Она же раньше никогда…

Он постоял еще некоторое время, туго соображая, что ему делать: взломать дверь, чтобы увидеть, с кем это Маринка так нагло развлекается, или плюнуть на все. И тут его жена громко и явственно произнесла: