Олег Рой - Банкротство мнимых ценностей

– Хлеб черствый!

– Да не говори ерунды! – Крутилин уже начал сердиться. – Нормальный хлеб. Что это на тебя нашло? Зачем портишь нам отдых?

– На, сам посмотри! – Карина в ярости швырнула ему корзинку с хлебом так, что она, перелетев через весь столик, упала на пол. – Она подала нам совершенно черствый хлеб, им гвозди забивать можно! Наверняка думает, раз мы из России, то можно что угодно подсунуть. Дрянь какая, я на нее управу-то найду!

– Карина, что с тобой? – Лохнесс, казалось, онемел из-за происходящих метаморфоз.

– Девушка! – позвала Карина так громко, что все посетители повернули головы в ее сторону. – Сейчас же подойдите сюда!

Официантка в этот момент шла через зал с тяжелым кувшином лимонада в руках. Услышав зов, она подошла к Карине, та вдруг резко и неловко повернулась, толкнула ее под локоть, и женщина выпустила кувшин из рук. Три литра холодной жидкости с кусочками льда вылилось прямо на платье Карины. Та с расширившимися от ужаса глазами в первый миг даже не смогла ничего сказать, а потом завизжала на весь ресторан:

– Что… вы… Что вы делаете? Вы с ума сошли! Позовите вашего хозяина, – казалось, от гнева ее сейчас хватит удар.

Официантка сама перепугалась не на шутку, побледнела и попыталась полотенцем промокнуть платье, но от этого стало только хуже.

– Не смейте! – рявкнула Карина. – Не прикасайтесь ко мне!

– Простите, простите… – лепетала официантка.

За ними уже с интересом наблюдал весь ресторан.

Карина вскочила и заорала в зал:

– Вызовите хозяина! Я требую, чтобы ее уволили!

– Перестань, перестань сейчас же. – Крутилин схватил жену за руку, но к ним уже приближался хозяин заведения с растерянной улыбкой на лице.

– Прошю нас простит, мине очень жал, – начал он.

– Ваша официантка сначала принесла мне теплые напитки, потом черствый хлеб, хамила, а потом, в довершение всего, облила меня вот этим, – и Карина гневно указала на осколки кувшина и лужи на полу. – Она непрофессиональна и неадекватна. Я требую, чтобы ее уволили.

– Но ведь все было не так! – возразил пораженный Женя. – Девушка не хамила тебе и уронила кувшин случайно. Ты сама ее толкнула.

Хозяин в растерянности переводил взгляд то на Лохнесса, то на Карину. Было видно, что он с трудом понимает, о чем они говорят.

– Мариам халасо работать, многа работать, – забормотал он. – Женсина харашо гаворить русски тут мала…

– Это ваши проблемы. Я не понимаю, почему они должны меня интересовать, – зло отвечала Карина.

– Мы приносить искриний прощений, угощать ви десерт за счет фирма, – заверил хозяин.

– Не хочу я никакого десерта! Я хочу, чтобы ее уволили.

И тут Крутилин не выдержал. Мысленно прикинув в уме, во что мог обойтись им ужин, он на всякий случай удвоил сумму, отсчитал купюры, вручил хозяину и встал из-за стола.

– Я ухожу, а ты как хочешь, – бросил он жене и направился к выходу. Та, подумав с минуту, двинулась за ним.

– Не знал, что ты способна на подобную подлость, – процедил сквозь зубы Лохнесс, когда они вышли на улицу. – Зачем ты оговорила человека? Ведь ты же сама ее и запугала, а потом удивилась, что она своей тени боится и шарахается от всего.

– Пусть впредь ведет себя повежливее! К тому же ты не видел ее лица, та еще стерва. Наверняка такого про меня думала…

– И была права! – закричал он. – Тебя мама не учила, как себя надо вести с людьми?

– Отстань, – отмахнулась Карина.

– Знаешь, в чем разница между воспитанным состоятельным человеком и нуворишем? – продолжал Крутилин. – Именно в том, что когда у порядочного человека появляется власть или деньги, не важно, он не спешит их использовать на вред другим. Но для этого нужно быть сильным и мудрым, а у тебя, судя по всему, нет ни того, ни другого.

– Глупости. Если у тебя есть деньги, то ты вправе требовать к себе должного уважения! – ничуть не смущаясь, отвечала его жена. – Смотри, вон маршрутка остановилась. Узнай, доедем ли мы на ней до своего отеля?

Всю обратную дорогу супруги не разговаривали, спать легли молча и провели ночь, повернувшись спиной друг к другу. А утром, когда Лохнесс брился, Карина подошла к нему и сказала, что сожалеет о случившемся.

– Сама не знаю, что на меня нашло. Акклиматизация, что ли, так протекает… Пожалуй, я была вчера не права.

Обняла его, прижалась всем телом к голой спине:

– Ну прости меня, ну пожалуйста…

Крутилин простил, но на душе все равно скребли кошки. Тогда он впервые задумался: насколько хорошо он знает свою жену?