Ольга Хмельницкая - Идеал на витрине

Прекрасные глаза Ларисы выпучились на слове «представляете», как два мыльных пузыря.

– И чем закончился роман?

– Печально. Старшая сестра отравила младшую и повесилась. Кажется.

– Какой интересный роман, – сказала Марина.

– Представляете, – произнесла Лариса, наклоняя голову, – старшая отравила младшую ядом, который действует в течение месяца и не оставляет следов. И, знаете, я ее понимаю. Младшая в глубине души была не менее жестокой, чем старшая. Смотрела на сестру и думала: «О, какое счастье, что я не такая».

– Думаю, авторский замысел был не совсем таким, – сказала Марина, – подозреваю, что смысл был в том, что красавица – добра, а чудовище – воплощение зла. Это идет вразрез с русскими традициями. Вспомните «Аленький цветочек». На лицо ужасные, добрые внутри. Главное – содержание, а не внешность.

– «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», – процитировала Лариса Антона Павловича Чехова.

Марина улыбнулась.

– Хорошо, я возьму вас на работу, – сказала она, – только не читайте книги в рабочее время.

Потенциальный товаровед внешне походила на добрую бабушку. Морщинки, круглое лицо, ласковый взгляд.

– Я работаю товароведом уже двадцать лет, – сказала Полина Ульяновна. – У меня, правда, нет профильного образования, только курсы товароведов, но большой опыт и преданность профессии позволили мне в совершенстве овладеть этой профессией.

Ноздри Полины Ульяновны затрепетали. Марина пробежалась глазами по резюме. Так и есть. Партийный работник с большим стажем, переквалифицировавшаяся в товароведа после развала СССР.

– Меня характеризуют высокая ответственность, энергичность и работоспособность, – произнесла Полина Ульяновна. – И мой преклонный возраст не является…

– Что вы, что вы, – ответила Марина, – я восхищаюсь вашей интеллектуальной формой.

– Спасибо, – расцвела Полина Ульяновна.

– Вы живете с детьми?

– К сожалению, одна. Мой сын, сейчас он уже взрослый, эмигрировал с семьей в Америку.

Лицо Полины Ульяновны на секунду приобрело жесткое выражение. Сухонькие ручки сжали край скатерти.

– Почему вы ушли с предыдущей работы? – сменила Марина тему.

– Надо мной смеялись из-за политических пристрастий, – ответила Полина Ульяновна. – Пытались заставить снять портрет Геннадия Андреевича Зюганова, который висел у меня над столом. Коллег раздражал «Интернационал», который играл у меня в мобильном телефоне, а когда мне запретили вести партийную агитацию и распространять листовки, то… вы, надеюсь, не за демократов так называемых, милочка, нет?

Полина Ульяновна наклонила голову и с подозрением посмотрела на Марину.

На физиономии сидящего перед Мариной парня не было заметно ни одной мысли. Шея была такой же ширины, как и голова, и переходила в фундаментальные плечи. Взгляд был прямым и честным. Бритый череп подчеркивал толщину надбровных дуг.

– Вы уже работали охранником?

– Нет, – прогудел молодой человек.

– А кем работали… э-э-э, Артем?

– Сержантом.

– Ага, – кивнула Марина, – сержантом, значит.

– Я был пограничником, – снова прогудел потенциальный охранник.

Марина наконец нашла в толстой стопке резюме Артема… так и есть, средняя школа, два курса института, служба в рядах Российской армии, потом служба по контракту. Имеет награды. Интересно, за что его наградили?

– Очень хорошо, – сказала Марина. – Я думаю, что вы справитесь с этой работой. Я выдам вам форму, и вы будете прохаживаться по магазину, отпугивая потенциальных нарушителей.

– Это я могу, – повеселел Артем.

Когда Артем ушел, Марина вспомнила, что хотела спросить его, почему он уволился из армии.

Марина вошла в специализированный магазин люстр и светильников и оглянулась по сторонам. В этом магазине светилось все – потолки, которые переливались тысячей огней, полки, на которых выстроилась армия настольных ламп, стены, увешанные бра. Прямо над головой Марины расположилась гроздь прозрачных шариков, внутри которых виднелась скрученная в бухты гламурная проволочка. Следующая люстра напоминала о букете – прикрепленные к стальным ветвям стеклянные розы торчали в разные стороны.

Что-то это все не то, подумала Марина.

Люстра из богемского стекла показалась ей излишне помпезной. Люстра, сделанная в стиле минимализма, с плафонами, похожими на выкрашенные серой краской пластиковые стаканчики, тоже ей не приглянулась. Нет, совсем не такими должны быть светильники в ее новом магазине, совсем не такими. Люстра с хрустальными висюльками показалась Марине старомодной, так же, как и люстра с имитацией свечей, которая дисгармонировала с идеей моды для современной девушки.