Наталья Александрова - Крест княгини Ольги

– Да знаю я эти дорогие центры! – Капитан Маклаков отмахнулся и скривил лицо.

«Откуда тебе их знать?» Лена окинула взглядом его дешевый костюм и поношенные ботинки.

Ее взгляд не остался незамеченным.

– Чего вы от меня хотите, гражданка? Это дело вообще не я веду, а Мелентьев. А насчет причины смерти его спрашивайте. – Он кивнул на санитара.

– А что я? – сразу насторожился тот. – Я его вообще впервые вижу, его Евгений Петрович осматривал. Видите, на протоколе его подпись? Если он написал, что сердце, значит, так и есть.

– Евгений Петрович? Кто это?

– Доктор наш, – неохотно пояснил Маклаков. – Вообще-то он не наш, у нас он по совместительству, а на ставке в районной больнице. Это он мужа вашего осматривал.

Лена хотела сказать о странных пятнах у Олега на шее, но почему-то не решилась. А капитан уже торопил ее:

– Пойдемте отсюда! Холодно, вон вы вся посинели! И мне домой пора, жена ждет.

Не хватало ей сейчас только разговоров о его личной жизни.

– Пойдемте…

Она поднялась по ступенькам, прошла по длинному коридору и оказалась на крыльце. Маклаков еще что-то говорил, но она уже не слышала. Перед глазами стояло мертвое лицо Олега: губы, твердый подбородок, синеватые веки… Она машинально попрощалась с капитаном и увидела знакомую машину.

Дядя Коля распахнул дверцу:

– Садись, дочка. Отвезу тебя в гостиницу, а то заблудишься сама.

– Но у меня нет денег.

– Да забудь ты! Какие деньги, когда такое горе.

Город был маленьким, у гостиницы они были уже через несколько минут. Над входом светилась вывеска «Старый Заборск».

Она невольно вздрогнула: та самая гостиница, в которой умер Олег. Хотя город небольшой, наверное, здесь всего одна гостиница. Ладно, пускай две или три, все равно эта лучшая.

В холле за стойкой сидела дама средних лет с обвислыми щеками и жабьим взглядом. При Ленином появлении она отложила книгу в розовом переплете, на обложке которой знойный красавец в камзоле обнимал пышноволосую блондинку в кринолине, и проквакала:

– Слушаю вас.

– Мне нужен номер.

Дежурная открыла тетрадь:

– Вам получше или подешевле?

– Получше, – не задумываясь, ответила Лена и неожиданно для себя самой добавила: – Можно семнадцатый?

– Нет, как раз семнадцатый нельзя. Его полиция опечатала.

До жабьеобразной особы дошло, что она сказала лишнее.

– Полиция? – Лена воспользовалась ее замешательством. – А что там случилось?

– Ничего не случилось, – забормотала тетка, – ничего такого особенного. Вам номер нужен? Пожалуйста, восемнадцатый, ничуть не хуже. Берете восемнадцатый?

– Беру.

Лена так устала за этот бесконечный день, что хотела сейчас только одного – принять душ и скорее провалиться в сон.

Номер был небольшим, но чистым и опрятным. Горячая вода есть, душ в порядке – большего она сейчас не могла требовать.

Лена долго стояла под горячими струями, пытаясь прийти в себя от холода – холод морга, холод надвигающегося одиночества.

Растерлась жестким полотенцем и легла. Кровать была удобной, мягкой и широкой. Слишком широкой для одного человека.

Лена была уверена, что не сможет уснуть, но усталость взяла свое. Уже через пару минут она провалилась в глубокий сон без сновидений.

И так же внезапно вынырнула из этого сна.

Сквозь щель в занавеске пробивался солнечный луч.

На какой-то ослепительный миг Лене показалось, что она снова в Барселоне и сейчас в комнату войдет Олег, загорелый, сильный, с двумя чашками кофе…

Но тут же на нее обрушился вчерашний день: страшный звонок, плацкартный вагон, полицейский морг. Она снова увидела мертвое лицо Олега и поняла, что жизнь закончилась.

Или нет?

У нее есть Славик, она должна жить ради него. Сейчас это означает, что нужно встать, принять душ и отправиться в полицию. Она должна получить тело мужа, отвезти его домой и похоронить. Все остальное будет потом.

Она встала, приняла душ и спустилась в холл.

За стойкой сидела все та же дежурная, похожая на жабу.

– У вас завтраки подают? – спросила Лена.

Не то чтобы она хотела есть, но чашку кофе стоило выпить – чтобы взбодриться перед предстоящим непростым днем.

– Завтраки? – Дежурная глянула на Лену так, как будто та попросила у нее устриц или фуа-гра. – Завтраков нет, но вон там чайник. Чай можете выпить.

Что ж, не нужно ждать от жизни чудес.

Леня вскипятила электрический чайник, опустила в чашку пакетик.

Чай отдавал одновременно промокашкой и веником, печенье по вкусу напоминало картон, но она выпила полчашки и заставила себя проглотить одно печенье.