Марина Серова - Будет все, как ты захочешь!

– Ты с ума сошла?! Где я тебе сию минуту ордер возьму?

– Андрюш, а ты представь, что тебе позвонил какой-то аноним и сказал, что в таком-то магазине видел преступника, которого разыскивает милиция. Что ты будешь делать? Так, Мельников, я иду в магазин, минут пять я продержусь, а за это время ты должен подъехать со своими орлами.

– Тань, не дури, ты…

Я отключила телефон. Вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и направилась к магазину.

Народу там было, как всегда, немного. Люди выбирали книги, кто-то покупал канцтовары у прилавка. Продавщица посмотрела на меня и, похоже, узнала.

– К Вере Николаевне нельзя, она занята, – сказала девушка, но я не обратила на нее внимания.

– Мне можно. – Я подошла к двери и дернула за ручку. Она оказалась запертой.

– Я же говорила!

– Девушка, вы идите, работайте, я сама разберусь, – сказала я и постучала в дверь. За ней была тишина. – Вера Николаевна! – сказала я громко. – Это я, Татьяна, мы с вами договаривались о встрече.

Тишина была мне ответом.

– Вера Николаевна! – сказала я еще громче. – Я знаю, что вы там и что вы прячете в своих коробках. Хотите перечислю?

В ту же секунду дверь открылась. Я вошла в комнату отдыха продавцов. Мадам Верстакова стояла и смотрела на меня пунцовая, племянника ее не было видно. Но дверь в кабинет директора была закрыта, и я подозревала, что родственничек прятался именно там.

– Что вы кричите?! – гневно зашипела на меня Вера Николаевна и заперла дверь на ключ.

– А что, кто-то спит? – спросила я удивленно, оглядываясь по сторонам.

– Что вам нужно? Вы опять со своими дурацкими вопросами?

– Нет, Вера Николаевна, ну что вы. Наоборот, я пришла сказать, что знаю ответы на все вопросы. Я нашла настоящего убийцу горничной. Хотите скажу, кто это? Ой, что это я? Вы же сами знаете. Ведь знаете, Вера Николаевна?

– Что вы такое несете? Откуда я знаю?

– Ну как откуда? Вы видели в тот день убийцу, правда? Когда вернулись с прогулки, вы шли по коридору и увидели, как администратор заходит в шестой номер. Было такое? Что вы молчите? Было, Вера Николаевна, было… Вы видели Юлю Куштапову, но, когда вас опрашивали, как и всех в тот день, вы не сказали милиции ничего. Почему? Испугались? Кого? Чьи глаза вам снились по ночам? Администратора или убитой горничной?

– Да замолчите вы! – Вера Николаевна тяжело опустилась на стул, стоявший около стола, схватилась рукой за лоб. Теперь она была бледной, как луна.

– Это про Юлю вы сказали: «Черт бы побрал эту идиотку!»? Разозлились на нее, поняли, что из-за убийства вам теперь закрыта дорога в гостиницу?

– Как вы догадливы! Я чувствовала, что вы докопаетесь… Вы вцепились в меня, как клещ…

– Ради чего вы ездили в гостиницу, я знаю, – продолжала я, – и чисто по-женски вас понимаю…

– Да не понимаете! Как вы можете меня понять, деточка! Сколько вам лет? Не больше тридцати, я правильно говорю? А я разменяла шестой десяток! И все у меня есть: деньги, квартира, машина, домработница и даже дача – покупаю на днях. А любимого человека нет… Я так одинока! – Вера Николаевна поднесла к глазам платочек.

– Но это не оправдывает вас, вашу трусость. Из-за того, что вы не захотели или побоялись сказать тогда следователю, кого видели у дверей шестого номера, пострадал еще один человек. Другая горничная, накачанная клофелином, попала под машину и находится в больнице в тяжелом состоянии. Она догадалась, кто убил ее подругу, и пострадала из-за этого. И это – на вашей совести!

– Я не виновата! Я же говорила: я не убивала…

– Да, лично вы не убивали, но ваше молчание чуть не стоило жизни Соне Гладышевой.

– Ну, я же говорила, я ему говорила: надо пойти в милицию и все рассказать…

– Ага, «чтобы дальше не копали», так? А о чем это вы, Вера Николаевна? Что могут откопать такого страшного? Ваши делишки с наркотиками?

Мадам Верстакова перестала плакать. Она снова сделалась красной, как вареный рак. Подняла на меня испуганные глаза:

– Тише, тише, что вы! Какие наркотики?

В это время из двери ее кабинета выскочил молодой человек в черно-серой куртке. Он направил на меня пистолет и сказал:

– Что, допрыгалась, овца?! Тебе конец…

– Сцена вторая. Те же и Борис Сивачук. – Я сказала это спокойно – и не потому, что не боялась направленного на меня оружия, а потому что знала: вряд ли он станет стрелять в меня в магазине, где за дверью полно народа, да еще и при свидетеле.

– Борис, Борис, прошу, не надо! Убери это… – запричитала Вера Николаевна.