Никита Филатов - Арабская вязь

- Слышишь, да? Куда вы?

Беглец бросил через плечо - раздраженно и не останавливаясь:

- В буфет! Пиво есть у вас? Нету?

- Закрыто все, - покачал головой страж порядка, однако почти сразу же спохватился:

- Стойте! Документы давай...

Но Тайсон, не дослушав, рванул на себя ручку ближайшей двери с табличкой "Служебный вход": Господи, пронеси!

Не заперто... К тому же, по счастью, это оказалась не кладовка, и даже не замкнутое помещение какого-нибудь кабинета - перед беглецом открылся великолепный в своей запутанности лабиринт ресторанной подсобки.

Тайсон не слишком хорошо представлял себе внутреннюю планировку типовых вокзальных строений, но логика указывала на то, что отсюда должен иметься второй выход.

Для пищевых отходов и мусора. И для беглых французских легионеров...

Сзади хлопнула дверь, но Тайсон уже находился на кухне. Огибая плиту, он обрушил на кафельный пол пирамиду каких-то бачков и кастрюль:

- Мать твою, с-сука!

И в ответ, откуда-то из-за спины:

- Стой, да! Стрелять буду!

Справа, из боковой комнатушки бухгалтера, показалась, было, расплывчатая физиономия, но услышав это посчитала за лучшее не вмешиваться и исчезла из поля зрения.

На очередном развороте беглец едва не рухнул, и чтобы удержать равновесие уцепился за чей-то забытый на вешалке или оставленный за ненадобностью плащ:

Блин... - петля оборвалась, беззвучно и без усилия, так, что к финишу первого этапа гонки Тайсон прибыл с нечаянной добычей в руке.

Осталось только сдвинуть металлическию щеколду.

В кино главный герой поступил бы следующим образом. Он притаился бы где-то в полутьме подсобного помещения, вырубил одним-двумя ударами бегущего сзади человека, отобрал у него оружие, а потом перебил всех врагов и кучу случайного народа. Но жизнь, как правило, куда прозаичнее наших представлений о ней...

Стой, ты! Стой, слушай, стрелять буду! - громыхал по пятам на удивление неутомимый преследователь.

Но Тайсон уже был снаружи.

Справа - какой-то глухой кирпичный забор. Слева и впереди пространство перед беглецом являло собой традиционную для маленьких южных городков площадь, обустроенную в стиле привокзального соцреализма.

Памятник Ленину посередине, газоны, киоски, какой-то агитационный стенд и автобусная остановка. Несколько брошенных на ночь машин тосковали на противоположном тротуаре, а за ними крохотная металлическая оградка подчеркивала темную зелень городского парка.

Человек по прозвищу Тайсон, с чужим плащом в руке и с головой, вжатой в плечи, рванул напрямую по грязным, глубоким лужам.

Теперь только не оборачиваться...

- Стой... стой, гад!

Стоять! Стреляю! - это был уже второй голос. Он явно принадлежал не старшему сержанту и доносился с другой стороны вокзального здания.

Точно: у выхода из кассового зала с пистолетом в руке замер очень серьезный и перепуганный оперативник в штатском. Очевидно, он выскочил из пикета на дикие вопли своего коллеги и достаточно быстро сориентировался:

- Стоять, сволочь!

Огонь открыл оперативник - сначала в воздух, потом на поражение. Пелену рассветной сырости разорвал первый выстрел, а затем уже пальба из нескольких стволов слилась в монотонный раскатистый грохот.

Свиста пуль Тайсон не услышал - он вообще ничего не слышал на бегу, кроме этого грохота и собственного простуженного дыхания...

* * *

Ранней весной на Северном Кавказе бывает иногда очень противно. Особенно по утрам, когда солнце ещё только собирается выползти из-за горных вершин.

Пока вертолет военно-транспортной авиации лениво расталкивал лопастями густой, холодный туман, два оперативника, Питер Черненко и его российский сопровождающий, мерзли неподалеку от выхода из контрольно-диспетчерского пункта.

Конечно, можно было зайти в помещение, посидеть, отогреться... Но внутри было сейчас слишком много народа, а правила конспирации не приветствуют обсуждение всяких служебных вопросов при посторонних.

- Так, покажите мне ещё раз, где находится Первомайка...

Стараниями сотрудников местного Управления, американца кое-как приодели для предстоящего перелета. В настоящий момент его голову украшала армейская шапка-ушанка, а поверх пиджака был натянут поношенный бушлат без погон, но почему-то, с нашивками внутренних войск.

- Вот она, - российский коллега почти не глядя ткнул пальцем в знакомую карту.

В окружающей обстановке он выглядел значительно естественнее господина Черненко, и издалека, правда, очень издалека, в темноте, его можно было даже принять за штурмана, выправляющего летное задание.