Никита Филатов - Белый крест, или Прощание славянки

- Живой?

- Нормально.

Журналист по-прежнему лежал на спине. Глаза его были закрыты, а руки и ноги накрепко ерекручены тугими ременными петлями.

- Здорово ты его...

- Пришлось. Дерется сильно.

Такую оценку бывшие легионеры услышали от своего сержанта, одного из лучших нструкторов по боевой и специальной подготовке, едва ли не впервые.

Махмуд даже крякнул от удивления:

- Этот, да?

Вместо ответа Тайсон опустился на корточки и начал перебирать содержимое карманов едавнего противника. Вещей оказалось не слишком много: бумажник с деньгами и документами, любительский фотоаппарат-"мыльница", пистолет армейского образца.

- Интересно. - Ни еды никакой, ни питья у журналиста не было. Алексей задумался:

- Чудеса! Где ты его нашел?

- Еще кто кого нашел...

По словам Тайсона, он не сразу почувствовал присутствие постороннего. Но даже когда тало ясно, что кто-то упорно и осторожно крадется по их следам, лучше было сделать вид, будто ничего не происходит.

Может, просто зверь какой-нибудь бестолковый. Или местный охотник. Во всяком случае, паниковать или демонстрировать полную боевую готовность не следовало.

Тайсон спокойно дождался привала, уложил своих людей, сделал вид, что засыпает сам...

Остальное было делом техники. Убедившись, что имеет дело с одиночкой, он в конце концов оказался у противника за спиной - и вот, результат налицо.

- На лице! - Тайсон потрогал скулу, очевидно, задетую в схватке. Потом аккуратно, отинком, коснулся лежащего:

- Эй, кончай придуриваться... Слышишь!

Журналист открыл глаза:

- Ну? Чего тебе надо, козел?

- Нахалюга, - покачал головой Тайсон. - Поговорим?

- Пошел ты... - связанный по рукам и ногам человек выругался на хорошем русском зыке, очень обидно и нецензурно.

- Дурак! Думаешь умереть по-легкому? Не получится.

Тайсон повернулся и приказал разжечь костер:

- Махмуд, тоже не стой. Собирайся. Скоро уходим.

Он достал нож и медленно, с удовольствием, вытер его о штанину. Затем подышал на ирокое лезвие:

- Ты смелый парень. Понятно.

Улыбка у Тайсона при этом была такая, что Алексея передернуло и замутило.

- Но тут ведь обычная физиология - болевой порог и все такое прочее... Самому ведь риходилось допрашивать?

- Допустим.

- Значит, знаешь - язык мы тебе развязать сумеем. Так или иначе.

- Допустим, - повторил лежащий, с огромным трудом проглотив слюну.

- Почему сразу не стрелял? У костра?

- Патроны...

- Не понял? - Тайсон поднял отобранный пистолет. Судя по всему, раньше оружие, ринадлежало кому-то из погибших в авиакатастрофе офицеров.

- Всего два. Надо было наверняка.

Тайсон вынул обойму и передернул затвор. Действительно...

- Правая рука сломана. А с левой я хуже стреляю. И удар не тот.

Алексей оторвался от огня и понял, что первое впечатление не обманывало - плечо у урналиста выглядело неестественно вывернутым и, судя по всему, ремни на запястьях причиняли ему очень сильную боль.

- А я-то гадаю, - хлопнул себя по колену Тайсон, - чего это ты мне справа в голову не обавил! Могло ведь пройти...

Он ещё раз потрогал синяк на скуле и задумался:

- Значит, что же это получается? А, земляк? Топаешь за нами чуть ли не сутки по лесу, олодный, переломанный... Спрашивается, за каким хреном?

- Поговорить.

Засмеялись все, даже Махмуд.

- Откуда же ты взялся, такой красивый... Курить хочешь?

- Не курю.

- Правильно.

Тайсон убрал сигарету и посмотрел наверх - туда, где в просветах между деревьями аголубело небо.

- Времени мало... Слушаем. Говори.

- Попить дайте. В горле пересохло.

Не дожидаясь команды, Алексей вынул флягу. Отвинтил крышку, наклонил её над ежащим... Тот вытянул губы, пытаясь поймать струю, но в последний момент застонал от боли и опрокинулся навзничь - так, что почти половина воды стекла вниз по его подбородку. Тайсон выругался, а Махмуд пробурчал, что не следовало бы вот так, попусту, переводить добро.

- Спасибо... Ребята, отдайте чемодан. По хорошему.

Это прозвучало на удивление твердо.

- Какой чемодан?

- Тот, который вы из посольства утащили.

Алексей присвистнул:

- И этот туда же!

- А кто еще?

Алексей чуть было не ответил, но его опередил Тайсон:

- Тебе сделать больно? Очень больно? Или начнешь говорить... журналист?

Последнее слово прозвучало похуже любого ругательства.

- Спрашивай.

- Имя, фамилия?

- Там указано, в документах. Иванов. Александр Сергеевич.

- Настоящие! - Тайсон сделал что-то такое, от чего связанный накрепко человек ахлебнулся собственным криком и потерял сознание. Когда он пришел в себя, эхо ещё разносило по лесу последние, жуткие отголоски.