Станислав Филатов - По следу вервольфа

*** К концу вторых суток он наконец добрался до бывшего партизанского лагеря, где и находилась основная часть клада золотых монет. Путешествие выдалось трудным - сказывался возраст Сопова. Особенно тяжело провел он вторую ночь в сыром лесу. Как Иван не старался холод не давал сомкнуть глаз и только под утро удалось забыться в тревожном кошмарном сне. В его сознании с калейдоскопической быстротой проносились лица когда-то загубленных им людей. Прошедшие годы не выветрили из памяти жуткие картины зверств и вновь как наяву перед ним вставали лица замученных людей. Они чередой проходили перед ним мужественные и непокоренные - безымянные герои Второй мировой. Их глаза не были опущены, они смотрели на него в упор и не было в них ненависти или жажды мести. В них Сопов видел твердую уверенность людей до конца выполнивших свой долг и он, хоть и во сне, впервые позавидовал им мертвым. Очнувшись от кошмарных видений, он с трудом поднялся и еще долго не мог унять учащенно бьющегося сердца. выкурив сигарету, он несколько минут растирал застывшее, то ли от холода, то ли от напряжения, тело. Выпив добрую половину предусмотрительно захваченной бутылки, Сопов вновь закурил ожидая пока тепло приятной волной разольется по всему телу. Вскоре ему действительно удалось согреться, но к поиску золота он приступил дождавшись рассвета. Спустившись по скользкому склону в обвалившуюся много лет назад землянку Иван стал туристическим топориком углублять дно. Земля была влажной и вязкой, что существенно замедлило работу. Через два часа интенсивных раскопок, сильно измотавшийся Сопов, наконец извлек золото на дневной свет. Сильно скользя по склону землянки он выбрался вместе с грузом монет на поверхность. Отмыв руки и топорик в ближайшей луже Иван устало опустился на поваленное дерево и достал курево из кармана телогрейки. Выкурив сигарету и немного отдышавшись Сопов потащил вещмешок с монетами к ближайшему ручью. Груз имел значительный вес и Иван боялся, что брезентовый мешок не выдержит и расползется под тяжестью метала. Когда он распорол его, то глазам предстала жуткая картина: внутри было сплошное месиво из грязи. Взяв горсть монет он опустил их в ручей, через минуту у него на ладони сверкали первозданной красотой царские десятирублевки. Двуглавые орлы на монетах блестели красноватым оттенком какбудто были замешаны на крови. Он долго промывал монеты часто отогревая руки стынущие в холодной воде. Когда золото было упаковано Сопов развел костер, чтобы основательно согреться и перекусить перед обратной дорогой. Выпив оставшуюся водку он плотно покушал предварительно подогрев консервы на огне. Спиртное и горячая пища сделали свое дело и он, сидя перед костром, незаметно задремал опустив голову на колени. Когда Сопов проснулся и открыл глаза, то от костра остались только одни головешки. Иван на глазок прикинул, что проспал он порядочно: часа два или чуть больше этого. Солнце едва перевалило за полдень, пора было трогаться в обратный путь, здесь делать было больше нечего. Поднявшись с кучи сушняка, он взвалил тяжелый рюкзак на плечи и взял направление на старое Смоленское шоссе. Ему предстояло пройти без малого сорок километров, а с таким солидным по весу грузом это была далеко не простая задача. Если все сложится благополучно, то Сопов рассчитывал до шоссе к вечеру следующего дня. За остаток текущего дня он надеялся пройти почти половину всего пути. То ли от выпитого, то ли от сознания того, каким состоянием он обладает, но настроение было приподнятым, что убыстряло его шаг и облегчило ношу. Не обращая внимания на чавкающую грязь под ногами, Сопов уверенно продирался сквозь лесные чащобы безостановочно продвигаясь к столь желанной автомагистрали. Мелколесье затрудняло движение, а наиболее густые заросли приходилось обходить стороной удлиняя таким образом и без того не близкий путь. В пяти-шести километрах от партизанского лагеря путь Сопову преградил не широкий но довольно глубокий овраг с отвесными как стены берегами. Обходить его как в одну так и в другую сторону было далековато, а буквально в двух метрах от Ивана через овраг было переброшено вывороченное с корнями дерево. Вешние воды подмыли берег лишив дерево опоры, а сильный ветер повалил его так, что образовался искусственный переход через овраг. Дерево было сантиметров двадцати пяти в диаметре и переходить по нему на другой берег было не так уж и просто. Сопов знал это по собственному опыту. С минуту поколебавшись он все-таки решился преодолеть препятствие по бревну. Дерево, по-видимому, было повалено два или три года назад: Иван это вычислил по тому, что семьдесят процентов высохших ветвей было обломано под действием снега или ветра. Прежде чем ступить на бревно, он несколько раз попробовал его на прочность тяжестью своего тела, сделав для этого несколько раскачивающих подпрыгиваний. Ствол не тронула гниль и Сопов мог переходить не опасаясь, что тот сломается под ним в самый неподходящий момент. Наконец решившись, Иван, балансируя руками, стал переходить с одного берега на другой. Все шло хорошо, но за два метра до желанного берега кора под ногой сосмыгнулась и Сопов потерпев равновесие отчаянно замахал руками удержаться на стволе. Какое-то мгновение это ему удавалось, но тяжелый рюкзак лишив его последней надежды "помог" ему сорваться с бревна. Все случилось так стремительно, что он не успел даже сгруппироваться при падении. Больно ударившись обо что-то твердое Сопов потерял сознание.