Юлия Шилова - Не такая, как все, или Ты узнаешь меня из тысячи

– Вот и правильно, – поддержала её Кристи. – По себе знаю, как приятно иметь олигарха-подкаблучника. Это очень повышает нашу женскую самооценку. Всегда приятно чувствовать свою власть и превосходство над каким-либо олигархом. У меня с этим песиком сразу жизнь изменилась, и все неудачи переносятся намного легче, чем без него. Настоящий стопроцентный мужик.

Мы с Кристи смотрели друг на друга и не могли отвести глаз. Такое поразительное сходство!

– Ася, но ведь так не бывает. Мы с тобой так похожи!

– Я это сразу заметила, как только подошла к твоей машине.

– Никогда бы не подумала, что в этом мире есть моё отражение.

– И моё тоже.

По дороге в Питер мы слушали музыку и думали о своём.

– Ты так мне и не сказала, кого ты убила? – Кристи сделала музыку тише.

Я ошалела от такой прямоты, но ответила честно:

– Я ведь не знаю даже его имени.

Я вновь ощутила желание рассказать Кристи свою историю. Мне захотелось почувствовать плечо настоящего друга, которого у меня никогда не было.

– Я из очень богатой семьи, – начала я свой рассказ и заметно занервничала.

Кристи умела слушать. Она выслушала меня до конца и произнесла фразу, которая меня потрясла:

– Аська, как бы я хотела быть на твоём месте...

– Да ты с ума сошла? Ты даже представить себе не можешь, как живётся на моём месте.

– Я слышала, что у богатых свои причуды, но мне кажется, что деньги решают все проблемы.

– В том-то и дело, что тебе это только кажется.

– А ты думаешь, в бедности хорошо жить? Вот я из бедной и крайне неблагополучной семьи. Я всю жизнь ощущала собственную неполноценность оттого, что в ней родилась. А окружающие всегда относились ко мне с особым презрением. Мне было стыдно за свою мать. Она постоянно ходила пьяная и вызывала смех у моих одноклассников.

– А где сейчас твои родители?

– Отец сгорел от водки, когда мне было десять лет, а мать умерла от неё же, родимой, когда мне было семнадцать. Благо, что по наследству мне осталась двухкомнатная квартира. И на этом спасибо. Я всегда завидовала тем, кто родился в богатой семье и чьи родители давали своим детям все карты в руки и ключ к роскошной жизни. Знаешь, как тошно девушкой носить подростковое пальто, из которого ты совсем выросла? Все сверстники всегда смеялись над моими вещами. Дети особенно жестоки по отношению друг к другу. Я с детства росла этаким пугалом. Я так выглядела, что меня было впору на огород ставить. Все деньги предки тратили на выпивку, поэтому вещей мне никто не покупал. Мать надставляла рукава и низ подросткового пальто кусками своей старой потрепанной шубы. Я была готова провалиться от стыда под землю, но у меня не было другого выхода. Не могла же я ходить раздетой в холодную погоду. Так же было и со штанами. Коленки протёрлись – латки ставят. Выросла – надставляют. Вот такой я была закомплексованной и ужасно одетой девушкой.

Кристи закурила сигарету и продолжила:

– А где-то там кипела совсем другая жизнь. Жизнь, в которой была «золотая молодёжь», одетая в одежду от модных дизайнеров, шикарные ночные клубы, возле которых припаркованы «феррари», «бентли» и «лексусы». Как я завидовала детям «новых русских»! И пусть никто не симпатизирует их родителям потому, что многие нувориши заимели этот статус сразу после раздела собственности России. Тогда страну просто разворовали. Кто больше урвал, обманул, отхапал, тот и стал богаче. С ними-то всё понятно, но я всегда думала о том, как же подфартило их детям. Как же классно жить в такой семье! Ведь богатые люди зачастую стоят над законом. Они родились для того, чтобы властвовать. Детишки таких родителей пользуются всеми благами, тусуются на VIP-презентациях и пропадают в шикарных бутиках. Когда живёшь такой жизнью, то тебе безразличны люди, которые ниже тебя по социальному уровню со своей завистью и негативной энергетикой. Такие, как ты, могут позволить себе учебу в престижных институтах, например, в МГИМО, а ведь простые смертные туда вряд ли поступят.

– Почему нет? Самые умные поступают. Вундеркинды.

– Даже если и допустить, что в эти институты и поступают какие-либо гении, то сразу чувствуется огромная пропасть между «золотой молодёжью» и теми, кто прошёл исключительно благодаря знаниям. Думаю, последним там ой как неуютно. Первые за ночь спускают в клубе столько, сколько вторые не могут позволить себе потратить за год.

– Знаешь, я совсем не ходила по клубам. Отец просто помешан на моей безопасности. Меня не отдавали ни в ясли, ни в детский сад. В детстве вообще ни с кем не общалась. Мой отец игнорировал сам факт существования детских садов. Я даже в школьные годы училась на дому. Ты представить себе не можешь, что такое золотая клетка. Отец всегда считал, что, чем реже я выхожу за порог нашего дома, тем лучше, и если я куда-то и выходила, то за мной всегда плелись два верзилы, мои охранники. Без них никуда. Первый раз по-настоящему свободной я почувствовала себя в Англии. Даже в горнолыжной школе в Куршевеле меня везде сопровождали охранники. Когда всё же после Англии я убедила отца отказаться от домашнего образования, он разрешил мне посещать школу и учиться с другими детьми, но эта школа была самым закрытым учебным заведением в Москве. Высоченный забор, везде видеонаблюдение, куча охраны и точно такие же, как и я, дети.