Виктор Фёдоров - Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

- Растут дети, - скромно похвастал Семинард.

- А жена?

- Жена не растет.

- А чего ж так?

- Старая стала. - вздохнул Семинард. - Скажи лучше, Валерий Михалыч, как твой гербарий?

- Пополняется, - Скойбеда потряс над головой букетом.- А это что с тобой за молокосос? Внук?

Козлова, которого к тридцати пяти годам все реже и реже называли уже молодым человеком, новое обращение слегка удивило.

- Нет, это коллега мой, - вступился за него Семинард. - Надо сказать, очень толковый сотрудник.

- Да ну их! - махнул рукой Скойбеда. - Какие теперь работники? Вот были люди в наше время, не то, что нынешнее семя... Богатыри!.. Вы-то здесь каким макаром? По делу или так?

- И так, и по делу, - уклончиво ответил Семинард. - Слушай, Валерий Михалыч, разговор к тебе есть, выдели минут 15, если не жалко.

- Да, о чем базар, Жора! - откликнулся Скойбеда. - Ты ж знаешь, я для друга кому угодно глаз выну!

- Вот этого не надо, - попросил Семинард.

Они пошли по аллее в другую сторону. Группа прикрытия почтительно расступилась, пропустив их, и, сохраняя дистанцию, двинулась вослед. Скойбеда и в самом деле оказался очень смекалистым, и все улавливал с полуслова. Говорил Семинард, Козлов лишь изредка кивал головой.

- Ну, что скажешь, Валерий Михалыч? - спросил наконец Семинард.

- Да что тут говорить! - Скойбеда разрубил ребром ладони воздух. Была б моя воля, я б цацкаться не стал: 20 мегатонн - жах! На Белый Дом - жах! На ЦРУ - жах! На Пентагон - жах! На ФБР - жах! И все дела! Никто б и пикнуть не успел.

- Ну, это мы всегда успеем, - заверил друга Семинард.

- А в вашем случае, - поскреб затылок Скойбеда, - надо этого Евлампия отзывать, это ты, Жора, верно решил. Отзывать и вить тут из него веревки, пока не сознается, гад, почто Родину -мать продал.

- Значит, отзывать? - задумчиво переспросил Семинард.

- Обязательно! - подтвердил Скойбеда и, посмотрев на часы, засуетился. - Ох, заговорился я тут с вами совсем, мне ж к двум часам надо поспеть на занятие кружка флористов. Ну, бывай, Жорка, души Америку! А коллега твой, толковый сотудник, за все время рта не раскрыл, только головой мотал, как китайский болванчик. Я б таких гнал взашей!

Козлов густо покраснел.

- Ладно, шучу! - уже на бегу оглянулся Скойбеда. - Физкульт-привет!

- Счастливо! - помахал рукой Семинард. - Ну, как он тебе, Леша?

- Понравился, - опустил глаза капитан. - Образованный такой, Пушкина цитировал...

- А я тебе что говорил! - обрадовался Семинард.

Они направились у выходу. В окрестностях монументов Рабочего и Колхозницы на них налетел загорелый человек с усами и в кепке.

- Э, дорогой, слюшай, скажи, ти мэстный? - обратился он к полковнику.

- Местный, - ответил Семинард, воротясь от противного запаха сивушных масел.

- О, дорогой, как ты мэня спас! - возликовал человек. - Ти пэрвый мэстный за вэсь дэнь! Что Москва за город такой? Кого нэ спрошу - никто нэ мэстный, всэ приезжий... Ти тут, навэрноэ, знаэшь все?

- Ну, допустим.

- Э, дорогой, - человек обнял Семинарда за плечо. - Как мужчьина мужчьинэ га-авору: отдыхаю я, културно, да? Попить-покушат нашель, курит нашель, туалэт нашель, жэнщины - нэт! Э! Ти па-анимаэшь, что такой, когда жэнщины нэт? Что тут ходят вокруг в тюбэтэйках - ни рожа, ни кожа?! Нэ-эт! Мэнэ нужэн нормальний белий жэнщин, чтоб сиськи-письки, все биль! Любой дэнги дам!

- Я тебя понял, - проговорил Семинард, - Видишь, сзади меня ребята в костюмах?

- Ну!

- Иди к ним, они тебе все устроят.

- Э, дрюг, спа-асиба! Виручиль! Как в Грузии будэшь - заходи! Тбилиси где знаэшь?

- Знаю.

- Проспэкт Шэта Руставели знаэшь?

- Ну.

- За-аходи, как брата приму!

- Ладно, зайду, - пообещал Семинард.

Сзади раздалось несколько глухих ударов. Козлов хотел обернуться, но полковник остановил его:

- Не надо, Лешенька. Это же мразь, паразит на теле общества. Мы тут с тобой работаем, а он, видите ли , культурно отдыхает. Пусть теперь отдохнет в другом месте. Да и ребята с утра в застое, надо же им кости поразмять.

Козлов счел нужным промолчать.

ГЛАВА 5

Атлантика. 32000 футов над уровнем океана. Борт самолета "Боиг-707"

компании "ПАН-АМЕРИКАН", салон первого класса. Ночь с 23 на 24 октября. 00-00 по Гринвичу.

В салоне, среди прочих пассажиров, Сэм Стадлер. На нем черный приталенный смокинг и красная бабочка. Пассажиры спят, Стадлер прокручивает в памяти сцену проводов в Вашингтонском аэропорту.

- Я уж решил, что вы передумали, - сказал мистер Дж. Уорбикс Стадлеру после того, как тот за пять минут до окончания посадки влетел на своем спортивном "Ягуаре" прямо на взлетную полосу.