Виктор Фёдоров - Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

- Вам привет от брата. - сообщил замдиректора, пряча трубку в кейс.

- Благодарю. - буркнул Стадлер.

- Что-нибудь не так? - поинтересовался Уорбикс. - Вы вообще, наверное, встали не с той ноги. Вот ваш билет на самолет в первом классе.

- А почему не в "люксе"?

- Вы имеете в виду бесплатное спиртное, которое подают в "люксе"?

- Да причем здесь спиртное?

- А при том, что не надо привлекать к себе лишнее внимание пижонством. - замдиректора жестко взглянул на Стадлера. - Вы, Сэм, черезчур любите деньги. Это меня настораживает. И не пытайтесь выкинуть какой-нибудь фортель в Москве. Я вас не пугаю, - просто советую.

- Спасибо за совет. - Стадлер встал.

Уорбикс встал тоже:

- Не за что. Я не прощаюсь окончательно, послезавтра буду у трапа самолета. Надеюсь, вы приятно проведете последние сутки на родине.

- Я постараюсь. - Стадлер направился к выходу.

- Да! - крикнул вслед замдиректора. - И не забудте упомянуть о кругленькой сумме, которую вы выложили за интервью со мной, как репортер.

- Пренепременно! - Стадлер хлопнул дверью.

В коридоре его тут же облепили журналисты.

- Что он вам сказал?

- Сколько вы ему заплатили?

- Насколько он был с вами откровенен?

Вопросы сыпались один за другим.

- Дерьмо собачье! - процедил Стадлер сквозь зубы. - Предложил отдаться мне за круглую сумму в 15 тысяч долларов.

* * *

Примерно в это же время в аппаратной прессцентра на 2 этаже, за пультом, оснащенным по последнему слову техники, сидел Пол Коккер по прозвищу Спаниель, - председатель ассоциации независимых журналистов Америки, в прошлом - репортер с 20-летним стажем, а теперь редактор местной оппозиционной газеты. Пол Коккер сидел во вращающемся кожаном кресле и читал сводку последних известий с телетайпа. К нему заглянул его старый приятель - итальянский журналист Николо Маньяри, с которым они вмесе учились когда-то в одном Гарварде.

- Что в мире делается? - поинтересовался Маньяри.

- Нефтедоллар падает, - посетовал Коккер.

- Этого и следовало ожидать, - вздохнул итальянец. - Нефтелира уже совсем упала.

Они еще некоторое время поговорили в том же духе, затем речь зашла о только что окончившейся прессконференции.

- Ну, и хитрая же шельма этот Уорбикс! - признался Коккер. - Задаешь ему конкретный вопрос, а он тебе воспроизводит на память биографию последнего Президента Соединенных Штатов.

- А этот парень, что сейчас с ним, что-то небольно он похож на журналиста...

- Сказали, что он пишет книгу о ЦРУ, - нахмурился Спаниель. - Знаем мы таких писателей! Сколачивают состояния на мемуарах вьетнамской кампании...

Они немного помолчали. Итальянец спросил:

- А что это за лампочка горит у тебя на пульте?

- Где?

- Да вон, внизу, красная...

- А, эта... Очевидно, забыли отключить какой-то микрофон в прессцентре.

- А что за микрофон? - не унимался Маньяри. - С чем он скоммутирован?

- Сейчас поглядим... - Коккер достал из стола схему и поводил по ней ногтем. - Ничего особенного, скоммутирован с уличным громкоговорителем. А что?

- Да ничего, - пожал плечами Маньяри. - Просто было интересно...

* * *

В 18-40 того же дня из синематографа, что на 5-й авеню, вышел старик, одетый в драные ковбойские брюки и залатанный на локтях серый пуловер. Старик постоял немного под ярким рекламным щитом "Кока-кола" и, покачиваясь, направился к ближайшему перекрестку. Редкие прохожие не обращали на него никакого внимания, - мало ли в Америке бездомных?

У старика не было в этом городе ни родных , ни близких, не было их и во всей Америке. Его родные и близкие были далеко. Звали старика Адольф Иванович Бабель, или просто - Евлампий, - старейший советский резидент в Соединенных Штатах. Порывы ветра раскачивали Евлампия из стороны в сторону, небритые щеки его заливал яркий румянец стыда. Сегодня, в первый раз за всю свою жизнь, полковник Бабель не смог выполнить задания. Он ушел, не досмотрев до конца художественный фильм "Постель на троих" с Теодором Фрайером в одной из трех ведущих ролей. За сегодняшний хмурый октябрьский день для Евлампия это был уже шестой такого рода фильм с участием Фрайера, и на этом числе старик сломался.

Когда два дня назад Евлампий получил зашифрованный приказ из Москвы поинтересоваться всем, что касается личности Теодора Фрайера по кличке Свинья, он еще не подозревал ничего плохого. За свою многолетнюю жизнь в Америке Евлампий "интересовался" столькими людьми, что, казалось, такого рода задача не составит для него особого труда. Ан нет! Так стыдно, как сегодня, Евлампию не было никогда в жизни.