Наталья Андреева - Проигравшему достается жизнь

То, что произошло, в голове не укладывалось. Сбежала? Куда, с кем? Одна, на ночь глядя? Испугалась милиции? Не он же предложил туда пойти!

Володя вернулся в машину и почувствовал, что смертельно устал и хочет спать. Валил мокрый снег, свет фонарей едва пробивался через насыщенную влагой темноту зимней московской ночи.

«Бензина у меня много…» – подумал он, привалившись к дверце. В салоне было тепло, урчал мотор, работала печка. Глаза закрылись сами собой. Проснулся он через два часа от боли в спине и шее. Разумеется, не выспался, но в состоянии был ехать домой. Пробки наверняка уже рассосались. На всякий случай он еще раз поднялся на одиннадцатый этаж и позвонил в квартиру Ма-Рины. Тщетно!

Спускаясь вниз, Володя подумал: «Она вернется. Когда-нибудь вернется». Квартиры не бросают. Почему же МаРина отдала ему кукол? А куда с таким довеском? Неизвестно еще, какая в них ценность! Во всех или в одной? И в какой именно? На вид это просто изящные безделушки.

На следующий день Володя приехал в студию и внимательно рассмотрел кукол и даже каждую взвесил в руке. Кажется, он понял, в чем дело. Руки дрожали, когда он нетерпеливо снимал голову с красавицы-брюнетки в костюме полицейского…

Во второй половине дня он поехал в клинику пластической хирургии.

– Что вы хотели? – спросила пышногрудая женщина на ресепшн. Взгляд Володи остановился на бейдже с ее именем: Валентина.

«Георгий Рубенович и Валя, медсестра. Его любовница», – вспомнил он и сказал:

– Я хотел бы поговорить с Георгием Рубеновичем.

– Проконсультироваться? – Валентина глянула на него, оценивая, и кивнула: – Понимаю вас.

В его внешности было что исправлять. Сплошные недостатки: маленький рост, узкие плечи, такое же узкое лицо с острым подбородком и торчащие уши, которые он скрывал за длинными волосами. Это не лечится, если только Владимира Стеценко отправить в плавильню, сделать из него болванку – заготовку и отлить из нее новый человеческий экземпляр. А еще, как выяснилось, есть операция по пересадке лица. Он вздрогнул, вспомнив Ма-Рину. Это же воровство! Воровство и убийство!

– Проходите, пожалуйста, – пригласила Валя. – Первая консультация у нас бесплатная, а дальше по обстоятельствам. Что Георгий Рубенович вам посоветует.

Слова «Георгий Рубенович» медсестра произносила с придыханием, Володя заметил, как билась синяя жилка на ее шее. Георгий Рубенович – это был Валин Бог.

Он оценил лицо бога, как широкое поле деятельности для пластического хирурга: нос ну очень большой. И сросшиеся брови. Бородавка на левой щеке. Узкие губы. Хирург смотрел на него так же, видимо думая об остром подбородке и маленьких, близко посаженных глазах. Об ушах тоже, кажется, догадался.

– Садитесь. Как вас зовут?

– Володя.

– Ну-с, Володя? С чем пришли? Рассказывайте!

Стеценко оглянулся: в кабинете они были одни, Валя ушла. А скорее всего, стоит под дверью, подслушивает.

– Ну-с? – повторил хирург нетерпеливо.

– Могу я говорить прямо?

– Разумеется, можете! Вы затем сюда и пришли! Ну-с? Что вас беспокоит?

«Подбородок или нос? А может, уши?» – Пронзительный взгляд хирурга уперся в его переносицу.

– Осенью вы сделали в своей клинике уникальную операцию: пересадку лица.

Георгий Рубенович вздрогнул:

– Откуда вы знаете?

– Я был знаком с девушкой, которая стала донором, – немного волнуясь, сказал Володя. – Вернее, я знаком с обеими. И с той, которой досталось лицо Рины тоже. С Мартой.

– Послушайте, это был единичный случай! – взмолился хирург. – Просто повезло с донором!

– Повезло?! Да вы ее убили! Рину!

– Вы что, из милиции? – занервничал хирург и тут же полез в карман за пачкой сигарет. Щелкнула зажигалка.

– Нет. Но я любил Рину, – соврал он. – Я хотел бы знать: как она умерла?

– Зачем вам это? – сигарета в сильных пальцах хирурга слегка дрожала.

– Ведь это же убийство! Я хочу знать, кто…

– Я не виноват, – оборвал его Георгий Рубенович. – Поймите, молодой человек, у меня выхода не было. Любовник отказался платить за лечение и уход, я ему звонил. И даже разговаривал с его женой. Меня, грубо говоря, послали. Оба. Потом я звонил ее матери.

– Вы?

– Валя звонила, – с досадой сказал хирург. – Какая разница? Мы даже в милицию обращались, искали адрес матери, ведь Рина указала как место жительства съемную квартиру. Поверьте, я предпринял все усилия, чтобы ее спасти. Но у меня нет таких денег: годами платить сиделке, пока чужая мне девушка находится в коме. Шансов, что Рина из нее выйдет, было мало, я приглашал специалиста. Я сделал все, что мог, – повторил Георгий Рубенович.