Наталья Андреева - Утро ночи любви

– Вот так всегда: честному человеку ходу нет, а какая-нибудь мразь... Ты, Андрюха, не парься. Главное честь мундира. Придет и наше время.

– Придет, – упавшим голосом сказал он.

– Надо бы встретиться, посидеть...

– Надо бы.

– Я нашим позвоню. Повод будет – соберемся.

– И я подойду.

– Ну как же без тебя! – рассмеялись на том конце провода. – Молодец, что позвонил! А то бегаем, суетимся. Надо встречаться. Общаться надо. Правильно я говорю?

– Правильно.

– Ну бывай.

Он положил трубку и обхватил руками голову. Каменный особняк, «Ламборджини»... Понятно, что не на зарплату. Но раньше обходилось как-то. Все берут. Причем, везде. Маленький человек берет мало, большой берет больше, а уж те, которые на самом верху, хапают столько, что в обеих руках не унесешь! Все берут. А можно еще бизнес организовать. Как Леха. Криминальный. Или как... как он сам. Кузнецова-то вспомни! Каменный дом на такие деньги, конечно, не построишь, но ведь главное – начать. Суммочка там, суммочка сям...

Хлопнула дверь. Он поднял голову: Сашок Феофанов. Подошел к столу, открыл ящик, потом другой, стал в нем рыться... И вдруг спросил:

– Андрей, а как та девчонка?

Он вздрогнул:

– Какая девчонка?

– Хорошенькая такая, черненькая. Которая сказала, что ее изнасиловали. Маша, кажется.

– Она забрала заявление.

– Вот как? – удивился Сашок. – А почему?

– А то ты не знаешь, как это бывает, – усмехнулся он.

– Родители парня на нее нажали, да? У них, вроде, денег много.

– Решили полюбовно.

– Это она зря.

– Зря, не зря... У нас что, проблем мало? Все равно был бы отказ в возбуждении дела. А то ты не знаешь, – повторил он. Сказанное дважды эффективно вдвойне. Надо нажать.

– Ну, шанс-то был. Впрочем, ты прав. Забрала и забрала. Нам меньше хлопот. Хорошо, когда люди меж собой договариваются полюбовно.

Он перевел дух. Феофанов не станет выяснять подробности. Принял как должное. Обошлось.

– Ты Мамаева знаешь? – спросил вдруг Сашок, перестав рыться в ящике.

– Мамаева? Какого Мамаева? – он все еще думал о Лехе, о Маше.

– Следователя.

– Сан Саныча? Маму? Конечно, знаю!

– В больнице он, – мрачно сказал Сашок.

– Как так: в больнице?

– А так. С неделю уже. В темном подъезде, ножом в живот. Говорят, шпана. Шпана! Эх! Как там говорится? На одного честного двух нечестных дают. Вот кто-то и подсуетился. Мамаев не брал, все знали. И то, что он в больнице... Решили попугать, да, видать, перестарались. Чудом жив остался.

– Погоди... – он вытер пот со лба. – Ранение тяжелое?

– Да. Я ж сказал: ножом в живот. Повреждены жизненно важные органы.

– Надо к нему зайти.

– Если пустят. Попробуй.

– Я ж с ним недавно разговаривал! Умный мужик! – горячо сказал он. – Знающий!

– А нужны сговорчивые, – усмехнулся Сашок.

Андрей разволновался:

– Как же так, а? Слушай, я, пожалуй, прямо сейчас пойду!

– Иди. Привет передавай, если пустят. А начальство будет спрашивать, я тебя прикрою. Дело святое.

Он все никак не мог собраться с мыслями. Как же так? Леха в СИЗО, Мамаев в больнице. Маша... С Машей все в порядке. То есть, будет в порядке. Мысли путались.

Зашел в магазин, машинально купил фрукты, сок, минеральную воду. Пустили его только когда показал удостоверение.

Мамаев лежал уже не в реанимации, а в палате на двоих. Врач, к которому он зашел, перед тем как навестить Сан Саныча, обнадежил. Ранение тяжелое, но кризис миновал. Лицо у Мамаева, который если и знал об этом, то верил с трудом, было пепельное. Сан Саныч едва шевелил губами, но ему обрадовался. Просвистел:

– Андрей... Молодец... Пришел...

– Я вот зашел.

– Спасибо... Плохо мне...

Андрей растерялся. Стоял в дверях, прижав к груди сумку с продуктами, и ни туда ни сюда. Пахло больницей, и хотя все перебивал запах хлорки, нюансы таки различались: свежая кровь, гной, грязные бинты, лекарства... Плохо выглядит Сан Саныч, сразу видать, что ранение серьезное. Неужели лечащий врач соврал, что кризис миновал? Вот она, смерть. Руку протяни и – вот она! Как же так? Мама, с которым не один пуд соли съели, и вдруг – смерть. А ведь не старый еще. Да какое там, старый! С сорокалетием год назад поздравляли!

Пересилив себя, он подошел к кровати и сказал Мамаеву:

– А ты молодцом! Хорошо выглядишь! Я вот тут принес тебе...

Он огляделся: куда бы поставить сумку? Стало вдруг не по себе: знал бы Мама, на какие деньги все это куплено!

– Спасибо... – прошелестел Сан Саныч. – Все есть... Жена... только что... Ты садись...