Наталья Андреева - Утро ночи любви

Павел Андреевич, значит, мелкий чиновник. Но сидит на хорошем месте, денежном. Разумеется, тот, кто его кинул, все это знал. И расчет был именно на то, что Павел Андреевич в милицию не побежит. Если кидала уже сидел, законы он знает, и людишек знает. Верный расчет. Но Павел Андреевич, похоже, жмот. И решил нажать по своим каналам. То есть, в обход федеральной трассы, как говорит гаишник со стажем Леха.

Тут он вспомнил, что Леха ездит на дорогой иномарке. И что у него каменный дом в пригороде. Понятно: суммочка там, суммочка сям... Вот и набежало. Отказать?

Он решил отложить решение этой проблемы на завтра.

А вечером позвонила Алина. Сказала низким чувственным голосом:

– А я жду твоего звонка.

– Я хотел позвонить. – И тут же соврал: – Дел много.

– Я понимаю. А когда выходной?

– Выходной?

– Ну да. Мы хотели съездить в ночной клуб.

– В ночной клуб?

– Андрей, ты что, ничего не помнишь? – насмешливо спросила она.

– Как не помню? Шашлык вкусный был, помню.

– А то, что ты ел его не один?

– С очень красивой женщиной... Конечно, помню!

– И обещал отвезти эту красивую женщину в ночной клуб. Андрей, если у тебя нет денег...

– Деньги есть. Обещал, так отвезу, – грубовато сказал он.

– Ну, так я буду ждать твоего звонка?

– Да.

Дал отбой и задумался. Хочется с ней встретиться, ну просто сил нет! Она такая простая, понимающая. Прелесть, что за женщина! Но позволить за себя платить? Это не просто унижение, это позор, грязь, от которой никогда не отмоешься. Мужчина он или не мужчина? Но где взять деньги? Она повезет в крутой ночной клуб, а это вам не шашлычная.

Деньги... И тут он вспомнил, что завтра придет человечек от Лехи. Как кстати!

На работу Андрей Котяев пришел в дурном расположении духа. За ночь многое передумал и в своем решении поколебался. Может, ну его? Не стоит мараться? А тут еще в его кабинете, на краешке стула, лила слезы сухонькая бабулька в повязанном по-крестьянски накрахмаленном платочке, а Сашок Феофанов пытался ей втолковать:

– Я все понимаю, гражданочка, но и вы меня поймите. Есть у вас какой-нибудь документ, подтверждающий, что этот гражданин взял у вас деньги? Ведь вы даже фамилии его не знаете!

– Сергеем он назвался, милок.

– Да вы знаете, сколько в нашем городе Сергеев?! Да может он и вовсе не из нашего города! Гастролер!

– Ну как же, милок? Ведь я ему сорок тыщ дала! – расплакалась бабулька. Андрей Котяев невольно поморщился: ну и сырость развели! – Что ж мне делать-то теперь, сынок? Крыша течет, двор завалился. Как же я жить-то теперь буду, а?

– Надо думать, кого нанимаете, – буркнул Феофанов.

– Что ж, и веры людям нынче нет? Но ты ж милиция! Неужто ты мне не поможешь?

– Хорошо, Капустина, пишите заявление, – поморщился Сашок. – Только я вас предупреждаю: вряд ли будет толк. Ну где я буду его искать, этого Сергея? А если найду, так мне ему и предъявить нечего.

Забрав у старушки заявление, Сашок небрежно швырнул его в ящик письменного стола и махнул рукой: бестолку! Заплаканная гражданка Капустина ушла.

– ... твою мать! – выругался Феофанов, когда за ней закрылась дверь. – Вот сволочь, а?

– Кто?

– Да этот... жаль фамилии его не знаю. Говорят, полдеревни так-то обобрал. Кому горбыль привезти, кому доски, кому вагонку. На «Газели» ездит, заказы собирает. А у этой аж сорок тысяч выманил! Они с покойным мужем были колхозники, всю жизнь копили, еще при советской власти двух коров держали, кур, кроликов, поросят, и все на рынок везли, а деньги в город, на сберкнижку. А потом все деньги сгорели. И вот теперь государство ей выплатило компенсацию, да сама прикопила. Дом решила подновить. А тут этот объявился... Аферист. И предъявить-то ему нечего! С заявлением одна Капустина пришла! Видать, тертый калач, по мелочи стрижет. Знает, что дело возбуждать не станут. Найти бы его и навалять как следует! – Сашок стукнул кулаком по столу. – Слушай, ты здесь будешь?

– Да.

– Посидишь на телефоне? – обрадовался Сашок. – А то мне бежать надо. Если мне будут звонить, запиши, а? Аккумулятор, блин, сел в мобиле! Пока зарядится. А мне бежать надо. Я на часок. Подстрахуешь?

– Какие проблемы?

Все складывалось удачно: свидетели ему были не нужны.

... Павел Андреевич вошел в кабинет бочком, он был маленького роста, полноват, благообразен и лоснился от сытости и довольства, как масленичный блин.

– Здрасьте... Андрей Митрофанович, если не ошибаюсь?

– Да. Проходите, пожалуйста. Садитесь.