Доминик Сильвен - Дочь самурая

На обратном пути в порт Лола выглядела хмурой и продрогшей. Она замедлила шаг возле пришвартованных лодок. Их корпуса поскрипывали под порывами ветра. Ингрид казалось, что она молча ей в чем-то признается. Она измотана физически и морально. Она соскучилась по своим близким. Дело Бонен погрязло в бесплодных поисках. Они добрались до края земли и до грани своих возможностей в состоянии, близком к опустошенности. Оставалась лишь слабая надежда — вырвать правду у Монтобера, словно вырвать ядовитые зубы у змеи, спрятавшейся под камнем на бескрайних просторах скалистого берега.

Хлопнула дверь. Из дома вышел человек с собакой на поводке. Человек и собака ушли вдаль. Ингрид вновь почувствовала легкое головокружение, испытанное возле шлюза. Она подняла гальку и бросила в воду. В лунном свете по воде расплывались серебряные круги. Ингрид снова бросила камешек. Потом еще один. Ее тело, словно заряженное электричеством, страдало без занятий в «Супра-Джим». Наконец она убрала руки в карманы и успокоилась. Лола, стоявшая неподвижно во время этого сеанса психологической разрядки, предложила пойти поесть мидий в любой забегаловке. Они пошли в сторону бистро и снова встретили человека с собакой, возвращавшегося домой. И тут Ингрид осенило:

— Собаки не залаяли, Лола!

— Ты о чем, Ингрид? Это новое происшествие на Тайване?

— Я о пляже. И о семействе с сеттером. Дети заигрались на острове и забыли о начинающемся приливе. Они должны были бы всполошить сторожевых собак. Виржини же сказала нам, что по воскресеньям слышно, как они лают!

Лола некоторое время переваривала эту мысль, а затем указала на обратную дорогу. К шлюзу, гостинице и к машине Хадиджи. Она шла быстро. Ингрид схватила новый камешек и с радостным криком изо всех сил запустила его в море. Потом бегом догнала Лолу.

Когда они выезжали из города, туман сгустился и фары не могли пробить его желтую завесу. Они попали не на тот пляж, сделали несколько поворотов, прежде чем поняли, где находится бухта Жиг. Когда фары погасли, исчезла и желтая вата, но так как на прибрежном песке не росли уличные фонари, вместе с ней испарился и весь окружающий мир.

Они продвигались еле-еле, держась за руки. Ингрид вспоминала бетонные плиты, защищавшие дюны от размывавших их волн. Благодаря приливу море приблизилось, и они быстро дошли до края воды. Из-за облака показалась луна. Она не была ни полной, ни угрожающей. Мирный полумесяц, который позволил им, присмотревшись, различить четкие очертания лодки, стоявшей на якоре слева от острова.

— Я доберусь до нее и вернусь за тобой.

— Ты же заледенеешь!

— А какой смысл мокнуть нам обеим?

Крыть было нечем. Ингрид быстро сняла одежду и оставила Лоле, которая вздрогнула от холода и восхищения, когда та без колебаний вошла в воду вместе с гейшей и всеми игривыми рыбками и поплыла к острову. Вновь набежали облака. И вот уже светлую голову было не различить в темноте. Главное, не думать о случаях недомогания или обморока в холодной воде. Впервые в жизни Лола Жост порадовалась тому, что ей не удалось поужинать в ресторане.

Ожидание показалось ей бесконечным. Лодка, как и все вокруг, растворилась в темноте. Ветер, который никогда не стихал в этих краях, ночью десятикратно усилился. Он нагонял волны, которые с яростным шумом бились об остров.

Американки не было больше четверти часа. В такую ночь это слишком долго, чтобы плыть в костюме Евы. К тому же в таком густом тумане бог знает, на кого можно наткнуться, и пикнуть не успеешь. Как же была рада Лола, когда увидела, что она возвращается! Они вытащили лодку на песок, потом Лола растерла подругу полотенцем, взятым в гостинице, и помогла ей одеться. Ингрид, стуча зубами от холода, не сразу смогла выговорить, что она никого не видела. Не слышала ни собаки, ни хозяина.

Они гребли вдвоем. Остров был близок, но море делало дорогу втрое дольше, то поднимая лодку на гребень волны, то бросая ее вниз. Каждый раз желудок Лолы болезненно отзывался на качку, и ей вдруг пришло в голову, что они могли взять не тот курс и плыть теперь в открытое море. И тогда слово «плыть» обретало страшную силу. Они уплывут так далеко, что их никогда больше не увидят…

Когда их утлое суденышко с силой ударилось о берег, Лола едва удержалась, чтобы не приложиться к скале, как к святыне. Сейчас не время кривляться, надо быть готовым к любой неожиданности. Если дом пуст, придется отступиться. Природа, несомненно, в эту ночь была полна счастливых предзнаменований. Луна поднялась отвесно прямо над крышей и хорошо освещала здание. Сосны надежно противостояли ветру, и хотя флюгеры и поскрипывали под его порывами, в этом звуке не было ничего зловещего. А если поднимется настоящая буря? И если обитатели будут заперты стихией на этой вершине, тем более тесной, что неизвестно, какая опасность их здесь поджидает? Страхи Лолы притупились, когда Ингрид взяла ее за руку, чтобы подняться вверх по каменистой тропинке.