Доминик Сильвен - Дочь самурая

— Мы их заперли, но они могут вызвать подмогу по мобильному, — сказала она, осматривая машины. Всюду 92, они в южном предместье Парижа.

— Я не нашла у них мобильных. И документов тоже.

Судя по всему, Ингрид не разделяла ее тревогу. Склонившись над канавой, она, казалось, искала решение в ней. Выпрямившись, увидела стену на другой стороне улицы и, хотя была босяком, бегом бросилась туда. Не сразу, но ей удалось забраться наверх и спрыгнуть с другой стороны. Лола ощутила боль от ссадин, словно ее собственное тело оцарапалось о стену. Она тоже перешла дорогу, спряталась за дерево, словно слившись с платаном, и всмотрелась в стену, прельстившую Ингрид — эту самку гиббона. Не для ее возраста, да и слишком высоко.

Американка вернулась тем же манером и не увидела подруги. Они столкнулись.

— What the fuck are you doing? [33] Какого черта ты тут делаешь? (англ.)

— А ты что мечешься, как больная обезьяна? Нашла время!

— We have to get the fuck out of here! [34] Мы должны выбраться отсюда! (англ.)

— Знаю. Выйдем на дорогу, поймаем машину. Тебе нужна медицинская помощь.

— Смотри, что я нашла, — сказала Ингрид, поднимая тяжелую уродливую вазу с искусственными хризантемами. — Пошли за мной!

Лола не сразу послушалась и догнала ее возле машины. Красивый серебристо-серый автомобиль.

Не обращая внимания на свою кровоточащую рану, Ингрид бросила хризантемы на капот и стала бить по стеклу рядом с местом водителя мраморной вазой. Вылетела только часть стекла. Но сигнализация врубилась на полную мощность. Лоле это напомнило их вопли на адском паркинге. Ингрид просунула руку в отверстие и попыталась открыть замок.

— Тебя сегодня достаточно било током, Ингрид. Давай лучше остановим машину!

— Fuck! Не открывается. Нам нужна другая модель, где поменьше электроники.

— Если бы ты меня предупредила прежде, чем все крушить, я бы сказала тебе то же самое!

— У нас нет времени!

— Иногда приходится его терять, чтобы потом выиграть.

— Только поменьше цитат, пожалуйста!

Она уже подобрала цветы и шла вверх по улице, осматривая машины. «До чего они ее довели», — думала Лола, следуя за ней.

— Это не цитата, дорогая, это здравый смысл. Смотри, вон 204-я модель, настоящая развалина.

Ингрид со своей вазой без промедления набросилась на стекло. Сирена крутой машины продолжала выть в ночи. Открылась левая дверца, белокурая голова Ингрид показалась Лоле небесным благословением. Когда она забралась в 204-ю модель, Лоле почудилось, что ее засунули в мыльницу, пропустив перед этим через мясорубку. В кабине стоял крепкий запах кошки и остывшего табачного дыма, но машина представлялась ей королевской каретой. Ингрид повозилась под рулем. Несмотря на рану, ей удалось оголить и соединить нужные проводки, и развалюха завелась.

Она включила первую скорость, и, о чудо, 204-я выехала на улицу. Они миновали крутую тачку с воющей сиреной, доехали до перекрестка; Лола попросила Ингрид притормозить и вытянула шею, чтобы прочитать название улицы.

— Мы в Монруже, на авеню Маркс-Дормуа. Продолжай ехать прямо, и мы выедем к Сене. Я словно встретила старую подругу!

Ингрид с отсутствующим видом вела машину одной рукой. «Злодеи держали ее в отключке намного дольше меня», — подумала Лола. Классический прием: пытаются разговорить ту, которая, вероятно, больше знает, то есть бывшего комиссара; а когда ничего не выходит, пытают самую молодую у нее на глазах.

— Я оставила вазу на тротуаре и положила цветы обратно, Лола. Надеюсь, что это не слишком серьезно.

— Ты о чем?

— Я перебралась через стену кладбища, — сказала Ингрид немного сдавленным голосом. — Цветы и вазу я нашла на могиле. Грабить покойников не по мне.

— А угонять машины?

— Одно время в Лос-Анджелесе я дружила с плохими парнями. Ты так и не сказала, куда мы едем.

— Не к себе домой. Там они нас быстро найдут.

— В больницу Святого Фелиция. Нам нужна медицинская помощь.

— Там мы привлечем к себе внимание. Особенно ты. В таком виде ты больше похожа на Пламенную, чем на Дизель. Едем к Диего.

— Но я грязная, от меня несет страхом! — возразила Ингрид, срывая с груди остатки липкой ленты. — Вообще-то я не в себе. Я не боюсь и в то же время чувствую тревогу. Словно мой страх вцепился в кладбищенскую ограду и раскинул щупальца, чтобы свалить стену и сжать мне голову. Как будто между паникой и мною лишь шаткая кирпичная стена.

— Спокойно, Ингрид. Сейчас мы не можем вернуться домой. Тут ничего не поделаешь.