Лариса Соболева - Последнее дело молодого киллера [= Лицензия для Робин Гуда]

– Точно? – заулыбалась Марьяна. – До свидания.

Она оценила вкус свободы, но очень хотела кушать, поэтому – домой, домой, домой! Открыла дверь своим ключом и, черт возьми, нос к носу столкнулась с Калерией, которая остолбенела при виде мачехи. Марьяна торжественно прошла мимо падчерицы прямо на кухню. В холодильнике всегда имелся запас еды как минимум на батальон, а если все слопали прожорливые детки папы Фисуна, не беда, в погребе продуктов хватит на год. Не раздеваясь, Марьяна залезла в холодильник, перекладывала копчености на стол, откусывая крупные куски. Калерия, с глазами, как у лемура, примчалась на кухню и замерла в дверях, словно гарпия, увидевшая добычу.

– Чего вылупилась? – беззлобно спросила Марьяна с набитым ртом.

– Как ты смела сюда явиться? Ты обокрала нас, о тебе известно милиции…

– С милицией я уже общалась, – успокоила ее Марьяна. – Так что нечего пасть разевать на меня, дорогуша.

– Пошла вон отсюда! Это дом моего отца! – заорала Калерия. Марьяна ей показала кукиш и начала резать колбаску, сырок. – Негодяйка! Жирная корова!

– А ты щепка сгнившая, – с удовольствием и спокойно парировала Марьяна. – Тебя даже замуж никто не берет, потому что посмотришь на тебя и жить не захочешь, не то что в одной кровати с тобой лежать. Запомни: этот дом и мой тоже. Треть мне положена, поняла? И я буду жить на своей трети, ничего вы мне не сделаете.

– Посмотрим, – с угрозой произнесла Калерия и вылетела, как ведьма на помеле.

Марьяна поела, после залегла в гостиной перед телевизором, прихватив блюдо с фруктами, которые, правда, не она положила в холодильник, – явно Калерия решила обосноваться в доме. Когда попугай Бакс вопил непристойности, Марьяна бросала в него апельсином, попадая, хлопала в ладоши, а тот орал благим матом, как папа Фисун, чтобы его черти в кипятке варили.

– Ну, и где же наш глубокоуважаемый? – нервничал Ипсиланти в прокуратуре. Пора было итоги подвести, получить кивок вышестоящего начальства и сакраментальную фразу в спину: «Трудитесь дальше».

– Сам знаешь, в запое, – пожал плечами Краснов, словно для начальства находиться в запое – это так естественно. – Дело изучил?

– Полночи не спал, читал, – недовольно проворчал Георг. – Интересно, а что мне будет, если я уйду в запой?

– Уволят. Ладно тебе, у всех нас есть маленькие слабости.

– Хреновенькая теория, Валера. Эдак все оправдать можно. Он прокурор, так что имеет право в запой уходить только в свободное от работы время.

– Это все риторика, Георг. Что накопал?

– Накопал? – переспросил Ипсиланти, затем шумно выдохнул, словно освобождался от негатива. – Вообще-то это даже к лучшему, пусть пьет. У меня есть вопросы, в которых нужно самому разобраться, а он будет только раздражать. Меня удивляет, что дело закрыли, признав факт случайной смерти, по неосторожности. Значит, чета Свищевых, нанюхавшись белого порошка, решила усилить воздействие наркотика и приняла новую дозу, которая слона убьет, запив спиртным, чтобы наверняка. Наркотик обнаружен на бокалах, из которых пили Свищевы. Также на полированном столе нашли частицы того же вещества и трубочки, через которые его втягивают носом.

– Ну? – не догадывался Краснов, что тут не так.

– На телах Свищевых имелись незначительные кровоподтеки…

– Дрались, наверное. В семьях это часто случается. Или в порыве страсти нанесли друг другу незначительные синяки.

– Допустим, – живо согласился Ипсиланти, что на него так не похоже. – Только странно, что на бокалах, из которых они пили, нет ни одного отпечатка. Между прочим, Свищевы не принимали наркотики. Это случилось впервые.

– Покойники кому-то нашептали? – острил Краснов.

– Нет, Валера, просто я знаю алфавит и умею читать. А в деле черным по белому написано, то есть напечатано: внутренних изменений, подтверждающих, что Свищевы до этого принимали наркотики, нет. А изменения наступают даже спустя месяц после регулярного употребления, причем значительные.

– Ну и что? Свищевы решили попробовать, кайф оказался не тот, или наоборот: вот, они и приняли дополнительный коктейль. – Видя, как Ипсиланти перекосило от его слов, Краснов замахал руками: – Понял, понял. Лидуся и Петя, да? Они? Ах, негодяи…

– Валера, никогда не пытайся острить, не умеешь.

– Тогда это Летова, – оставил шпильку без внимания Краснов.

– Когда бог хочет наказать, он посылает начальника, лишенного разума, – вздохнул Ипсиланти и таки вывел из себя Краснова: