Лариса Соболева - Последнее дело молодого киллера [= Лицензия для Робин Гуда]

– Она сама пришла к Свищевым? Не может быть. А мужчина?

– Мужчину я не вычислил, примет маловато. Однако дело поправимое. День рождения Молчанова будет праздновать в банкетном зале, а в общем зале посадим эту симпатичную троицу. В «Николь» работает официантом мой парень, он позаботится о столике, чтобы ребята не бросались в глаза. Ну, а там… люди не все время сидят в банкетном зале, пьют и едят, они еще выходят покурить, в туалет, потанцевать. Танцы-то только в общем зале.

– Все равно опасно. Мальчика могут узнать, выследить…

– Охрану обеспечим, Георг. А теперь еще кое-что. Мы вчера и сегодня занимались личностью Чупахина, генерального директора Фисуна. И вот какой интересный поворотик обнаружили в его биографии – он ведь работал у Свищева.

– Неужели? А кем? Тоже генеральным?

– Нет-нет, обычным менеджером. А к Фисуну попал уже на должность генерального директора. Тоже темная история. Бывший генеральный Фисуна погиб в автомобильной катастрофе, и произошло это буквально накануне убийства Свищевых.

– Ведь есть вероятность, что катастрофу обеспечили?

– Черт его знает. Не справился с управлением на скользкой дороге, находился в нетрезвом состоянии… так что видимых улик не обнаружено. А сейчас лично я не уверен, что так и было. Скачок Чупахина наводит на размышления.

– А Богомол?

– Богомол… это кто-то из названных уважаемых граждан. По нашим делам тоже все фокусируется на одних и тех же личностях. Вернее, так: определимся с тремя тузами, выявим Богомола. Он в этой тройке.

Приехала Ольга:

– Все в порядке. Пересели в машину, за ними никто не поехал. Я специально следовала за ребятами несколько километров. И предупредила их, а то они недоверчивые.

– Ну и мне пора, – засобирался Лихоносов. – До дня рождения Молчановой мы еще увидимся, подумаем, как будем действовать.

Ольга проводила его, а вернувшись, услышала:

– Откуда ты его знаешь?

– Здрасте… Ты забыл, кем работал мой отец? Он занимал должность ни больше ни меньше начальника УВД, Лихоносов начинал работать у него.

– Так это папа тебя пристроил в прокуратуру?

– Он. И я горжусь этим! – с вызовом сказала Ольга.

– А я сам пробирался сквозь тернии.

– Поэтому ты такой черствый. Я заметила, что люди, протаптывающие себе дорогу сами, черствеют. А у нас уже династия образовалась: дед, отец и я. Почему-то, когда дети артистов, ученых или врачей идут по стопам родителей, это нормально. И родители помогают укрепиться своим чадам, хоть публике преподносят, будто пальцем не пошевелили. Почему же у нас нельзя?

– Чего ты завелась? Я без задней мысли сказал.

– А я всегда читаю у тебя второй план. Не то, что ты говоришь, а что имеешь в виду. Привыкла к этому в давние времена.

– Зря. Я как никогда искренен с тобой.

– Хотелось бы верить. Но ты плохо себя знаешь. Да, сейчас ты искренний, потому что у тебя есть цель, а пройдет немного времени, найдешь другой объект для искренности. И даже не подумаешь, что кому-то сделал больно. Это для тебя как допинг.

– Значит, нет, – повесил он голову.

– Что – нет, когда уже было – да? – вспыхнула Ольга. – Знаешь, Ипсиланти, я даже не на тебя злюсь, а на себя. Вроде бог не обидел меня умом, а я все равно лезу в ту же ловушку. Только не подходи ко мне…

Ольга отвернулась, выставив в качестве щита ладонь, однако Георг рассмеялся, обхватил ее руками сзади, положив подбородок на плечо.

– Оля, я понял, осознал и раскаиваюсь. Ну, повернись ко мне.

– Во всяком случае, я знаю, чего от тебя ждать.

Она повернулась.

Наступил субботний вечер. Последние наставления Марьяна выслушивала в машине. С одной стороны Ипсиланти вдалбливал ей, как первокласснице, как нужно вести себя. С другой стороны Лихоносов стальным тоном давал ценные указания, будто Марьяна шпионка, а он ее шпионский начальник. В такой обстановке голова кругом пойдет. Из множества «нельзя» Марьяна усвоила главное – ни под каким видом нельзя показать, что она узнала убийцу, если тот очутится в зале, да еще и за стол сядет.

– Так он там… да? – нервно кусала губы она. – Дайте мне пистолет.

Ипсиланти прыснул, а Лихоносов пусть сквозь улыбку, но сказал убедительно:

– Не бойтесь, мы позаботились о вас. Идите.

Марьяна перекрестилась, вспомнила, что в церковь так и не сходила. Потом махнула рукой: эх, была не была!

Она вошла в фойе, так называемый бойфренд помог снять шубу, Марьяна подошла к зеркалу поправить прическу. В это время появился Клочко. С женой! Марьяна тут же забыла об убийце, в зеркало наблюдала за ними, хищно прищурившись, а на губах ее играла загадочная улыбка. Месть… у, как сладко звучит это слово! Некому будет носить передачи в тюрьму Клочко, она уверена.