Ольга Хмельницкая - Из бутика с любовью

Перед ней сидели три женщины. Вернее, две были женщинами, а третья – манекеном.

«Ой, – подумала Марина, – что это с ней?»

Кира была пластиковой. Целлулоидное лицо блестело, бессмысленно смотрящие вперед голубые глаза опушены длинными искусственными ресницами, резиновые губы ярко выделялись на фоне бледно-розовой кожи.

Марина вздрогнула и открыла глаза. Кира оказалась живой.

– Дремлешь? – спросила Марину Кира. – Это нормально, все беременные постоянно спят. Моя старшая сестра так вообще превратилась в спящую красавицу.

Ее худое лицо двигалось, губы шевелились, глаза фокусировались.

«Приснится же такое», – подумала Марина и пожалела, что в ее положении не рекомендуется пить кофе.

Ведущий наконец поднял голову.

– Видимо, остальные задерживаются, – глухо сказал он.

«Негусто», – подумала Марина.

Евгения Витальевна при звуке его голоса вздрогнула, как будто ее настиг случайный оргазм, Кира посмотрела на экран телефона. Раздался шум шагов. Лиза, услышав шаги раньше всех, повернулась ко входу.

– Здравствуйте, – раздался уверенный голос.

– Здравствуйте, – обрадованно ответил ведущий. – Располагайтесь.

Женщина продолжала стоять.

– Выбирайте любое удобное место, – повторил ведущий.

– Ой, вы такой красивый, – прожурчала новенькая.

Теперь все рассматривали вошедшую даму, а она пялилась на ведущего. Высокая, полная, ярко накрашенная, с голыми руками, кожа на которых искрилась из-за огромного количества крема для тела с блестками, с густо подведенными глазами, губами цвета «вырви глаз», огромной копной белых кудрей, стоящих колом из-за тонны лака для волос, и тяжеленным ожерельем, лежащем на пышной груди – словом, она была невероятна.

Преподаватель покраснел. У Евгении Витальевны появилось на лице упрямое выражение.

– Спасибо, – сказал мужчина, – девушка, присаживайтесь. Еще пару минут подождем опоздавших.

Дама с кудряшками шумно приземлилась на стул, который жалобно скрипнул. Марину обдало волной жара от ее тела и запахом духов «Опиум».

– Я Вероника Юрьевна, – сказала она, – главный бухгалтер.

Все представились и заверили, что счастливы познакомиться. Глаза бухгалтера сначала обежали портфель, маникюр, костюм и очки Евгении Витальевны. Потом платье, браслет и кольцо на пальце у Лизы. Затем она смерила взглядом Киру, подсчитывая стоимость всего, что надето на воспитательнице детского сада. Последней была обсчитана Марина. На нее Вероника Юрьевна смотрела дольше всех, видимо, сумма получалась наиболее внушительной.

– Платина с бриллиантами? – спросила она, потянувшись толстым пальцем с ярко-красными ногтями к обручальному кольцу Марины.

– Ой, что вы... серебро с фианитами.

Глаза бухгалтера снова сфокусировались на мужчине. В глазах появилось мечтательное выражение, как у пчелки, увидевшей особо сладкий пестик с тычинками.

– Ну, начнем, – сказал преподаватель. – Меня зовут Петр Петрович.

– Петров? – на всякий случай спросила Марина.

– Иванов, – ответил Петр Петрович.

– Ну конечно.

Глаза преподавателя уставились на нее в упор.

– Вам показать паспорт? – спросил он.

– Покажите мне, – вклинилась бухгалтер, игриво покачивая ножкой, – ту страницу, где семейное положение.

На лице у Евгении Витальевны проступило брезгливое выражение.

В этот момент раздался мелкий топот, и в зал вошли еще две женщины.

Первая была прекрасна. Высокая, гибкая и спортивная, с полными губами, восточными глазами и высокими скулами, она разила наповал.

«Я никогда не видела женщины красивее, – подумала Марина, – а видела я многих. И крупье в моем первом казино, и танцовщиц, работавших у меня на танцполе, и красавицу-барменшу в моем ресторане, которая уехала на Запад после того, как мой ресторан разорился, и Зою, которая продавала со мной лук, когда я поднималась из пепла, все в очередной раз потеряв и продав свою машину. Все они были красивы, но эта – лучше всех».

– Извините, – спросила красавица, – можно?

– Да-да, – ответил Петр, и глаза у него стали обалдело-деревянные, – мы еще не начинали, располагайтесь.

Евгения Витальевна поджала губы в легкой розовой помаде, бухгалтер Вероника вздохнула, как будто собралась надуть воздушный шарик. Лиза уставилась на вновь вошедшую с неприкрытым восхищением.

– Какая красивая, – воскликнула она, – хочу ее нарисовать.

– Лучше сфотографировать, – подсказала Кира.

– Нет, нарисовать, – не сдавалась Лиза.