Ольга Хмельницкая - Из бутика с любовью

– Это не я! – воскликнула она.

Капризное лицо заливала бледность.

– Проверим, – сообщил Валерианов и наконец-то высморкался. Сморкался он долго, смачно и с удовольствием, сменив при этом три бумажных платка.

– У меня алиби, – добавила Даша.

Дима не удержался и улыбнулся.

– Откуда вы знаете, где и когда произошло убийство? – спросил майор. – Отчего решили, что у вас алиби?

Даша сжалась на стуле, на лице появился ужас.

– Алиби у меня потому, что я в любом случае этого не делала, – почти выкрикнула она и собралась заплакать, но наткнулась на холодный взгляд майора и передумала.

– А это вам знакомо?

Валерианов достал откуда-то из-под стола бежевую сумку с длинными кистями.

– Нет, откуда, – отодвинулась Даша.

Теперь ее била дрожь.

– А вот это?

Майор вытряхнул на стол какие-то обрывки. Взял пинцет. И начал медленно собирать картинку, прикладывая рваные края, как будто это был паззл. Кусочек за кусочком, обрывок за обрывком. На столе, закрытом стеклом, появлялись лоб, нос, короткая прическа, ухо....

– Это мой муж, – произнесла наконец Даша.

– Именно, – кивнул майор. – Именно! Фотография вашего мужа, которая лежала в сумке у Киры Хорьковой и которую кто-то порвал.

Он приложил платок к красному носу, набрал в грудь воздуха, но внезапно передумал сморкаться.

– Скажите, зачем убийца порвал фотографию Кирилла Цукермана на мелкие клочки? – спросил Валерианов, слегка наклоняясь вперед. – Деньги из кошелька не взял, колечко с пальца Киры не снял, а фотографию порвал? Как вы думаете?

Даша смотрела на него в полном недоумении.

– А я расскажу вам, как было дело! – произнес Валерианов и наконец-то высморкался. У него заложило ухо, и несколько секунд майор ждал, пока слух восстановится. – Ваш муж Филипп, видимо, был не настолько честен, прозрачен и верен, как вам того бы хотелось. Не сомневаюсь, что он поддерживал определенные отношения с погибшей Кирой Хорьковой. Учитывая вашу эмоциональность...

– Это не так! Он не поддерживал связи! – возразила Даша.

Валерианов снисходительно пожал плечами.

– Я точно знаю, – настаивала Даша.

Марина вздохнула.

– Так вот, – продолжил майор, – учитывая вашу эмоциональность и то, что ваш любимый муж состоял в отношениях с вашей бывшей лучшей подругой, вполне логично предположить, что вы сделали все возможное, чтобы эти отношения прекратить.

– Я ее не убивала, – сказала Даша.

Капризность и истерика прошли, госпожа Цукерман теперь выглядела вполне вменяемой.

– Особенно учитывая вашу реплику о том, что у вас есть алиби. Это – косвенное признание о том, что вы знаете, когда была убита Кира. Думаю, вам придется рассказать, как вам пришла в голову мысль убить вашу бывшую лучшую подругу, затолкать тело в тележку и подкатить к машине добропорядочных граждан.

– Я ничего не буду говорить без адвоката, – произнесла Даша. – Ни слова. Я ни в чем не виновата. Я не знаю, кто порвал фотографию, и не знала, что Кира носила ее с собой. Наглость какая! Я верю своему мужу. Мне никогда не пришло бы в голову совать труп в тележку и куда-то подкатывать. Все это не укладывается у меня в голове!

– Скажите, вы ведь очень ревнивы, – сказал Валерианов. – Так ведь?

Его нос был большим и красным.

– Все женщины ревнивы, – сказала Даша. – Я не исключение. Но убивать Киру я не планировала, хотя и признаюсь, что делала это неоднократно. В снах.

Услышав про сны, Марина вздрогнула.

– Я вам верю, – понизил голос Валерианов, меняя роль, – расскажите мне, как все это случилось. У вас был муж и лучшая подруга, да?

– Мы много лет дружили и вместе ходили по магазинам, а мой супруг выступал в роли советчика! Он даже лифчики с нами мерил.

– Он? Лифчики? – с сомнением спросил майор.

– Ну, конечно. Заходил с нами в кабинку и давал советы. У Киры, понимаете, из-за худобы там не особо чего было, скажем так, вообще ничего, я вообще не знаю, зачем ей лифчики нужны.

– Может, Кира ходила в примерочную и примеряла белье, чтобы продемонстрировать свои прелести вашему мужу.

– Но мы так сроднились, – сказала Даша, – вы не понимаете, что для женщины лучшая подруга. Это альтер эго. Я была убеждена, что Филя воспринимает ее как сестренку. Мы и платья вместе покупали, и купальники, и обувь, и даже мебель.

– И Филипп все время был с вами. Выступал, так сказать, экспертом.

– Да мы вообще забыли, что он мужчина, он был... как бы третьей подругой.

– Третьей подругой. Как бы, – поддакнул Валерианов.