Рафаэль Кардетти - Свинец в крови

На следующий день Коплера вызвал к себе главный редактор. Он еще не пришел в себя после звонка одного депутата, пользовавшегося расположением премьер-министра. Статья так и не увидела свет. В тот же день Коплер уволился из прославленной газеты.

Одним из источников могучей силы Луи Фарга была его внешность. Весь круглый, с сигарой, в двубортном пиджаке, он излучал добродушие как перед судьями, так и перед объективами камер, поджидавших его у выхода из зала суда.

Фарг умело налаживал отношения со средствами массовой информации и так же умело выбрал для себя поле деятельности. В начале восьмидесятых годов молодой адвокат, только что принятый в коллегию, начал специализироваться на заведомо проигрышных делах.

И не потому, что он был ярым приверженцем права на защиту и борцом с судебными ошибками. Его совершенно не интересовали пойманные с поличным угонщики автомобилей или мелкие жулики. При выборе дела он руководствовался одним критерием: оглаской, которую оно могло получить в прессе.

Юридическая философия Луи Фарга была проще простого: выиграет он процесс или проиграет — это безразлично; главное — чтобы о нем заговорили.

По числу выигранных дел он действительно занимал одно из последних мест во Франции. Всех или почти всех его клиентов надолго лишали права баллотироваться на выборные должности или приговаривали к длительным срокам заключения за взяточничество, отмывание денег или злоупотребление общественным имуществом. Некоторых осуждали по всем этим статьям сразу, что нимало не волновало адвоката.

Будучи не в состоянии помешать признанию своих клиентов виновными (со строго юридической точки зрения, Фарг не очень-то и старался сделать это), он употреблял все свое умение на то, чтобы отстаивать их невиновность перед микрофонами журналистов. Тогда он с апломбом и пылом говорил, в зависимости от случая, о предвзятости суда, о наивности своих клиентов или о том, что они не имеют никакого отношения к предъявленным обвинениям.

Его явная неискренность нравилась телезрителям, которых привлекала такая смесь хитрости и прекрасно осознаваемого цинизма.

Его клиенты, осужденные правосудием, чувствовали, что их оправдывает один-единственный голос, который что-то значил для них, — голос общественного мнения. И с этого момента они могли надеяться, что, отбыв срок, смогут сразу же возобновить свою деятельность.

Тот факт, что Фарг защищал мерзавцев, еще не делал его преступником. Но ввести смертельную дозу кокаина в вену молодой женщины, предварительно изнасиловав ее, — это значило бросить вызов правоохранительным органам. Какие бы высокие места в государственной иерархии ни занимали его покровители, им будет сложно вытащить его из такой передряги.

Судья, занимавшийся делом Велит, как и многие его коллеги, ненавидел Фарга за то, что он дискредитировал институт правосудия своими манерами ярмарочного шута. Внимательно выслушав Сару, он без проволочек выписал ей ордер на арест, о котором она просила.

Вооружившись этим бесценным документом, она прежде всего нанесла визит в офис адвоката. Личная секретарша Фарга сообщила, что тот сегодня не приходил. Утром он звонил и сказал, что чувствует себя усталым и решил поработать над делами дома.

Отсутствие адвоката не давало поводов для тревоги. Фарг постоянно ездил по каким-то встречам. Он вел образ жизни скорее бизнесмена, чем юриста. Его сотрудники, привыкшие к частым отлучкам патрона, научились разбираться в делах самостоятельно.

Сара попросила секретаршу позвонить адвокату домой.

Та долго слушала гудки в телефонной трубке и наконец ответила:

— Его нет.

— Попробуйте по мобильному, — приказала Сара.

Секретарша повиновалась. Почти сразу же она отключилась, потом набрала номер еще раз, но снова безрезультатно.

— Там включен автоответчик. Значит, что он не хочет, чтобы его беспокоили. Зайдите завтра, если хотите, ему, безусловно, станет лучше. Если оставите вашу карточку, я даже попрошу, чтобы он с вами связался.

— Этого не потребуется. Я загляну к нему. Может быть, пока я доберусь, он уже вернется.

— Мэтр Фарг живет один и часто уезжает на несколько дней, никого не предупреждая. Вы зря потратите время.

— Насчет этого не волнуйтесь. Дайте мне его адрес, пожалуйста.

Сара заметила, что ее собеседница колеблется.

— Такое впечатление, что вам хочется быть обвиненной в чинении препятствий правосудию. Или я ошибаюсь?