Марина Серова - Оплаченные фантазии

– Какую лапшу?

– Ну, машинку эту от него прячешь. Другим именем представилась. Клава! Как он только поверил, что родители тебя могли так назвать?

– Это мой творческий псевдоним.

– Значит, то, чем ты занимаешься, называется творчеством? – иронично заметил незнакомец, и его приятели загоготали. – В общем, так, Полина: нам, собственно, без разницы, как ты зарабатываешь себе на жизнь. Дуришь богатеньких папенек – и на здоровье! Можешь и дальше продолжать в этом духе, если выполнишь одно наше требование.

После этих слов до меня дошло – этих людей послал вовсе не Жупанов. Возможно, их-то он и остерегался. А я еще и посмеивалась в душе над ним!

– Чего конкретно вы от меня хотите?

– Вот это деловой разговор. Ставим одну информацию против другой. Если ты выведаешь кое-что для нас у Жупанова, мы сохраним от него в тайне, кто ты на самом деле такая. В противном случае не только доктор узнает, как ты водишь его за нос, но и...

– Что – «и»?

– Узнаешь и пожалеешь, что отказалась выполнить нашу просьбу. Мы тебя из-под земли достанем, – прозвучало это впечатляюще. – Впрочем, адресок твой нам теперь известен. Номер телефона высветился. Да и машину отловить в этом городишке не так сложно...

– Я все поняла, вы – люди серьезные. Итак, что от меня требуется?

– То есть обходимся без истерик? Это хорошо. В общем, так, Полина, слушай и запоминай. Месяц назад в больничке Жупанова лежал Рассомахин Николай Егорович. Знаешь такого?

– Без понятия.

– Ну, для тебя же лучше. Нам нужна его медицинская карточка из клиники «Приват-мед» – со всеми анализами, диагнозами, назначениями и т. д.

– Зачем вам это?

– Вопрос не по делу. Надо, и баста! Повтори данные больного.

– Рассомахин Николай... отчество не запомнила.

– Егорович. Даю тебе на эту работу двое суток.

– А если я не успею? – для порядка поломалась я.

– Должна успеть, иначе пеняй на себя.

– Как я вас найду?

– Мы сами тебя найдем. И повторяю: чтобы без шуток! Значит, так, мы сейчас выходим, ты пять минут сидишь с закрытыми глазами, а потом пересаживаешься за руль. Поняла?

– Надеюсь, в моей сумочке все на месте?

– Не волнуйся, твои шмотки нам без надобности. Время пошло. Ариведерчи, крошка!

Хлопнули дверцы, я сняла с глаз дурацкую повязку, но оглядываться не стала. В этом не было особого смысла. Мне и так было ясно, что эти трое, как и Коля Рассомахин, тоже боксеры. Мне повезло, что со мной они обращались почти нежно. Без хуков и апперкотов. С Ольгой Нечипоренко они не церемонились, ударили ее головой о стенку, украли сумку. Я все же проверила содержимое своей. Все было на месте – документы, мобильник, ключи, деньги.

Я не спешила трогаться с места, мне надо было вернуть себе душевное равновесие. Опасность миновала, но сердце все еще стучало часто-часто, а коленки дрожали. Заблокировав дверцы, я предалась размышлениям. Электронная медкарта Николая Рассомахина уже была в моем компьютере. Но вот стоило ли отдавать ее боксерам? А почему нет? Они решили узнать истину и, если понадобится, восстановить справедливость. Что делать, если областная комиссия, ни в чем толком не разобравшись, уехала обратно? Я вспомнила, как Жупанов разговаривал по телефону с Кирюшкиным. Он требовал замять это дело, шантажируя его прошлым. Роман Афанасьевич все сделал по высшему классу. Наверное, устроил своим областным коллегам такой теплый прием, что они разомлели и не стали глубоко копать.

Соратники Рассомахина решили действовать самостоятельно. У них свои методы, у меня – свои. Но интерес у нас общий. Только мне, прежде чем потопить Жупанова, надо получить с него деньги на операцию Ольге Владимирцевой. Теперь не осталось никаких сомнений, что она отказалась от мести. Зря мы с Алинкой на нее наехали, узнав о нападении на Нечипоренко.

Я еще немного подумала и озадачилась кое-каким вопросом. Если на Ольгу Игоревну напал в подворотне кто-то из этой троицы, то зачем он украл ее сумочку? Это как-то не вписывалось в концепцию. Я еще могла понять, почему к анестезиологу применили физическую силу. Считали ее виновной в том, что Николай не пришел в себя после наркоза. Эмоции захлестнули. Но вот сумочка... Это же улика!

Мало-помалу я пришла в себя и, пересев за руль, поехала домой. Наверное, у нас с дедом существует энергетическая связь. Когда я зашла к нему в спальню, он лежал на своей кровати и сосал валидол. Выходит, Ариша снова почувствовал, что мне грозила опасность. Начни я истерить в машине – получила бы сотрясение мозга.