Марина Серова - Млечный путь

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, что предшествовало его отъезду. Когда это было, как он себя вел, кто еще находился рядом и все такое прочее. И что вы сами делали после того, как поняли, что он пропал, – попросила я, и Россошанский продолжил:

– Вячеслав выехал из клиники ровно в час дня на своей машине и поехал на встречу с кредиторами. Но он на нее не приехал. В два часа они позвонили сами и спросили, мол, что за ерунда? Я, естественно, сильно обеспокоился, попросил их подождать, взял вместе со своим заместителем машину и поехал по той дороге, по которой должен был ехать Вячеслав. Доехали до места встречи, ребята там ждали совсем уже обозленные… И никаких следов Вячеслава. Я рассказал им все как есть, пообещал разобраться с этим недоразумением и заплатить сразу же, как будет возможность, написал расписку, на том пока и разошлись. А что с теми деньгами и с Вячеславом, так и непонятно.

– Вы пытались еще как-то его искать?

– Конечно, я обзвонил все места, где он мог быть, лично ездил к нему домой, с его сестрой говорил, с невестой… Никто ничего не знает. Уехал – и как в воду канул! Найти деньги, конечно, для меня важно, – прижал руку к груди Россошанский. – Но прежде всего меня интересует, что случилось с Вячеславом. Честно говоря, я был бы даже рад, если бы выяснилось, что он просто загулял и пропил, грубо говоря, эти деньги и еще не отошел от похмелья…

– А что, разве такое бывало? – недоверчиво посмотрел на него Перетурин.

– Откровенно говоря, не бывало, – признал Россошанский. – Но всякое случается… Сегодня так, а завтра – по-другому может быть. Вон у нас Мишка Фомичев работает, для него это в порядке вещей. Если бы он загулял, я бы и не переживал даже, знал бы, чем это кончится.

– Но тут же получается, что Вячеслав уехал с деньгами по вашему поручению, и если загулял, то именно на эти деньги, – сказала я.

– Да он и на свои мог загулять, – махнул рукой Россошанский.

– Вы же только что говорили, что вообще не мог, не в его характере, – удивилась я.

– Я в том смысле, что он не бедствовал, – пояснил Эдуард. – Если бы уж так захотел уйти в загул, то легко бы мог это сделать.

– Да ну, какой загул! – оборвал его Перетурин. – У человека свадьба на носу, а тут загул! Кто знал, что он повезет деньги?

– Да вы зря прицепились к этим деньгам! – снова махнул рукой Россошанский. – Возврат этих денег – это было как бы между делом, просто, можно сказать, дружеский жест. Никто не воспринимал это как специальную акцию, требующую особых там навыков, опыта, сохранения секретности… Нет, естественно, мы не трепались по всей клинике, но и не видели смысла окутывать все лишней таинственностью. А у вас, мне кажется, уже сложилась своя версия? – вдруг усмехнувшись, обратился Эдуард ко мне.

Я удивленно приподняла брови.

– Ну, вам же уже все понятно, – с той же усмешкой продолжал Россошанский. – Вы будете утверждать, что он сам сбежал с деньгами. По каким-то там причинам – придумаете по каким.

– Ну, этот ответ напрашивается сам собой, – согласилась я. – Вячеслав один вез деньги и не довез… Раньше такого не случалось. Невесте он не позвонил и вообще никого не предупредил, что исчезнет. Загулы, как вы сами подтверждаете, ему не свойственны. – Я на пару мгновений замолчала, выразительно глядя на Россошанского. Затем, видя, что лицо его приобрело выражение «ну я же говорил!», продолжила: – Но вы же сами считаете, что это нереально, и ясно даете это понять нам. Вот я и хотела вас спросить – почему вы так уверены? Только потому, что знаете его много лет? Так можно быть знакомым с человеком и больше и не подозревать, на что он способен! Мы сами себя до конца не знаем, что уж там про других говорить!

– Дело не только в этом, – спокойно парировал Россошанский. – Иногда я доверял Вячеславу гораздо большие суммы. Однако он не пользовался возможностью кинуть меня.

– Это еще ничего не доказывает! Может быть, именно сейчас у него напряженка с деньгами? – Я пристально смотрела в лицо Эдуарду.

Подумав, Россошанский потер лоб и сказал:

– Именно сейчас деньги ему нужны. Но именно сейчас он и не стал бы исчезать.

– Почему?

– Потому что у него, как вы знаете, через неделю свадьба. Он уже и квартиру приобрел, и ремонт в ней сделал, и для свадьбы все купил. И, поверьте, денег вбухал куда больше, чем вез, чтобы вот так все это бросить, присвоить деньги и исчезнуть, – подытожил Россошанский.

– Эдуард прав, – решительно вступил Перетурин. – Кроме того, я знаю Вячеслава еще лучше и со всей ответственностью могу заверить, что он человек глубоко порядочный! Даже если бы у него были крайне тяжелые обстоятельства, он постарался бы все сделать по-другому, не так по-свински. Так что данную версию можете выбросить из головы, Татьяна, а то мы только время зря потратим.