Александр Багой - Война без особых причин

– Это здорово, что у тебя все нормально, – говорил он. – А то я уже волноваться начал. Скидываю тебе на пейджер сообщения, а ты не отвечаешь. Сломался что ли он у тебя?

– Я его выбросил, – ответил я, склоняясь над сумкой.

– Выбросил? Зачем? Я не ответил. Просто продолжал укладывать вещи.

– А ты что, переезжаешь? – спросил за спиной Осина.

– Нет, – не оборачиваясь ответил я. – Уезжаю.

– Куда?

– Далеко.

Я тщательно сложил рубашку и сунул ее в сумку. Осина растерянно молчал. Я взялся за свитер. Осина заговорил:

– Ты чего, Вадик? Ты чего? Куда ты едешь? Зачем? Ты что, из-за Козели что ли? Ты чего испугался? Да ты брось, это же ерунда все, Вадик… Ты с ума-то не сходи… Что ты сразу уезжать-то, а?

В голосе Осины я впервые за все годы, что я его знал, уловил жалкие, просящие нотки. Мне это понравилось.

– Вадик, ты уедешь, а я ? – продолжал Осина. – Я то как? Ты же мне как брат, Вадик! Я же тебе жизнь спас! Ты что, забыл? Брось это, Вадик, Брось! Останься! Я прошу тебя! Пожалуйста! Я все время стол спиной к нему. Ни на секунду не прерывал укладку сумки.

– Нет Андрей, покачал я головой . – Я уезжаю. Все кончено. Осина схватил меня за плечо и развернул.

– Ты это брось, Вадик! Что кончено-то? Что? Ты что, сдался? Из-за одного Козели сдался? Это же наш город, Вадик! Наш! Да мы с тобой вдвоем их всех раком поставим. Они у нас ботинки будут лизать! Ты что мне не веришь? – в глазах Осины была мольба. – Останься, Вадик, не бросай меня! Не делай этого! И эта мольба мне тоже понравилась.

– Нет, Андрей, твердо ответил я . Твердость давалась мне легко, – Я все решил.

Осина отпустил меня, отвернулся. Подошел к окну. Я снова наклонился над сумкой.

– Значит решил, да? – произнес вдруг Осина. Его тон мне не понравился. Я поднял голову и посмотрел на него. – Самостоятельный стал? Большой мальчик, да? Да кто ты без меня? Ты шестерка, ноль! Кому ты ужен? Я тебя сделал! Я! Я первый! А ты будешь делать то, что я скажу! И никуда ты не поедешь! Понял? Никуда!

Его слова не задели меня. Прошли скользем мимо. Осина для меня уже не существовал.

– Говори, что хочешь, – равнодушно сказал я. – Мне все равно. Я уезжаю.

– Это твое последнее слово? – вкрадчиво спросил Осина.

– Да.

– Ну тогда прощай, брат, – сказал Осина и направил на меня пистолет. Я не удивился этому. Наверно подсознательно я чего-то такого ждал…

Я прыгнул на Осину и всем весом ударил по руке, державшей пистолет. Он отлетел в сторону. Мы с Осиной покатились по полу.

Осина навалился сверху. Сдавил мне горло. Я задыхался. Сердце вдруг раздулось. Стало огромным. Билось уже возле самого горла. И все росло, продолжало расти. Казалось оно сейчас лопнет! … Красные круги поплыли перед глазами. Каждая клеточка моего тела отчаянно кричала: «Жить».

И последним, уже предсмертным усилием я рванулся и сбросил Осину. Он упал на спину. Я схватил его за волосы и ударил затылком об пол. Один раз… Второй… Третий…

Пальцы вцепились ему в горло. Осина захрипел. Лицо его налилось кровью. Глаза вылезли из орбит. По подбородку потоком текла слюна.

Я давил изо всех сил. Осина снова захрипел. Его тело несколько раз конвульсивно дернулось и обмякло. Я с трудом разжал пальцы.

Скатился с него. Отполз к стене. Сел, привалясь к ней спиной. Только сейчас я почувствовал, как сильно болит горло.

Осина лежал в метре от меня. Может чуть больше. Смотрел огромными, мертвыми глазами. Распухший сизый язык торчал между зубов. Казалось Осина дразнится… Это был невыносимо.

– Отвернись, – прохрипел я, и вытянув ногу ударом носка развернул голову Осины в другую сторону. Теперь я видел его затылок. Волосы слиплись от крови. Но зато я не видел глаз…

В комнате резко запахло мочой. Сперва я решил: мне это чудится. Но потом увидел лужицу, небольшую лужицу, натекшую под телом Осины. Я истерически захихикал.

– Что же ты, брат, обоссался-то? – спросил я, не переставая хихикать. Это было просто наваждение какое-то – мне все время хотелось с ним разговаривать. Хорошо, что Осина не отвечал.

Я встал, цепляясь за стену. Так же вдоль стены побрел в ванную. Все тело ныло.

В ванной я открыл кран, сунул голову под струю. Потом долго жадно пило, всхрапывая как лошадь.

Напившись я вернулся в комнату. Осина лежал там, где я его оставил. Спокойно и методично я уложил оставшиеся вещи. Собрался уходить, но уже на пороге задержался. Поставил сумку на пол и подошел к Осине. Опустился на корточки возле него. Мертвый Осина выглядел нелепо и страшно.