Александр Багой - Война без особых причин

В один из таких перекуров я сидел на земле, вытянув перед собой ноги. Услышал приближающиеся шаги. Кто-то подошел сзади и остановился. Чиркнула спичка. В воздухе резко запахло табаком. Догоревшая спичка упала передо мной. Я не обернулся.

– Длинный, дочищай и хорош – произнес за моей спиной дядя Коля. Длинный разогнулся в яме. Вытер со лба пот.

– Да я, Боцман, и сам так хотел, – сказал он. Ему, похоже, очень хотелось поговорить.

– Вадик, иди Андрюхе помоги, – сказал мне дядя Коля.

Я нехотя встал. Неописуемая, какая-то вековая усталость, давила меня к земле.

Сява лежал на прежнем месте. Он не шевелился. Кровь на земле уже успела почернеть и свернуться.

– Берись за плечи, – сказал Осина. Я ухватил Сяву за рубашку. Осина взял за ноги.

– Поднимаем, сказал он.

Сявина рубашка задралась, обнажив белое, без единой кровинки, тело. Я перехватил, комкая ткань в кулаке.

– Понесли, – сказал Осина, и мы понесли, широко расставляя ноги и приседая под тяжестью тела. За нами, по земле, тянулся кровавый след.

– Заноси! – морщась бросил Осина.

Я занес голову Сявы и мы уложили его на кучу вынутой земли. Осина уперся в него руками.

– Толкай!

Мы столкнули Сяву в яму. Я услышал как его тело ударилось в дно могилы. Раздался громкий стон. Я вздрогнул. Наступил на кучу земли и заглянул к нему. Сява лежал на спине. По его измазанному кровью и грязью лицу катились слезы. Дядя Коля ногой спихнул в яму несколько крупных комков глины.

– Засыпайте, – сказал он.

Осина взял лопату. Поддел снизу кучу земли и обрушил ее в могилу. Из могилы донеслось тихое всхлипывание.

… Я остервенело кидал землю. Я торопился засыпать могилу. Плач Сявы звучал у меня в ушах.

Когда на месте ямы вырос невысокий холмик, я остановился. Встал, опершись на лопату и тяжело дышал. Дядя Коля присел на корточки и прижался ухом к земле. Прислушался.

– Еще живой, сучонок, – удивленно сказал он.

Дядя Коля выпрямился, шагнул на холмик и затоптался на нем. Рыхлая земля проседала под его тяжестью. От машины подошел Длинный. В руках у него была большая банка.

– Вот бензин, сказал он . – Чего жечь будем?

– Полей бревно и вокруг, – ответил дядя Коля не переставая топтаться. Длинный повернулся, чтоб уйти. Дядя Коля повернулся и снял с себя рубашку.

– Эй, Длинный, – сказал он. – Ее тоже сожги, – и кинул ему свою запачканную кровью рубашку.

– Сожгу, кивнул Длинный .

– Мою тоже возьми, – сказал Осина.

– Давай. Длинный посмотрел на меня.

– Ты тоже давай, Вадик.

Я стянул через голову футболку. Вытер ею лицо, руки, плечи. Кинул Длинному.

– Держи. Длинный ловко поймал. Перебросил через руку вместе с остальными и ушел. Дядя Коля взял квадрат дерна, Уложил. Придирчиво оглядел.

– Пойдет, – и оглянулся на нас. – Работаем, пацаны, работаем!

– Эй, мудаки! – услышал я крик Длинного. Обернулся. Длинный стоял возле бревна и размахивал чем-то над головой. Я не сразу понял чем.

– Эй, мудаки! – кричал Длинный. – Вы же руку забыли! К горлу подкатил комок. Я стиснул зубы, сдерживая тошноту…

– Сожги ее! – крикнул дядя Коля и вздохнув добавил, – не раскапывать же…

Мы укладывали последние квадраты дерна, когда подошел Длинный. От него сильно пахло бензином.

– Почти незаметно, – сказал он.

– Полить бы хорошо, – ответил дядя Коля. – Жалко воды нет.

– Можно только поссать, – сказал Осина. Дядя Коля засмеялся.

– А что? Можно. Где тут у него голова?

– Тут, – показал Осина.

Дядя Коля встал на свежеуложенный дерн. Расстегнул брюки. Осина встал рядом с ним. Зажурчала струя мочи.

– Пусть Сява попьет, – ухмыльнулся дядя Коля.

– Думаешь протечет? – с интересом спросил длинный. Дядя Коля пожал плечами.

– Не знаю. Может быть.

– Тогда я тоже поссу, – решил Длинный. А ты, Вадик?

– Я? Что я? – вздрогнул я.

– Ну, будешь ссать?

Я взглянул на них. Они все стояли на могиле. Ссали. Даже Чиба. Да, Чиба тоже стоял там. Они смотрели на меня и ждали. Я физически ощутил пустоту, образовавшуюся вокруг меня. Я должен был что-то сделать.

– Давай, чего ты? – подбодрил меня дядя Коля. – Не стесняйся.

И я шагнул вперед. Встал на могилу. Расстегнул джинсы. Сначала не было ничего. Ни капли. Но вдруг полилась толстая желтая струя. Остро запахло мочой.

– Молодец, Вадик! – захохотал Длинный. – Напои Сяву! Дядя Коля подтянул брюки.

– Хватит ссать, – сказал он. – Поехали, – и пошел к машине. Осина и Длинный двинулись за ним. Струя иссякла. Я стряхнул последние капли и застегнулся.