Михаил Март - Спиной к стене

– Покажи его регистрационную карточку.

Портье с готовностью исполнил просьбу. Никита пробежал по заполненному бланку глазами и передал его Мелиссе. Женщина прочла в графе «Ф.И.О.» – Никита Родионович Кочергин.

– Наглец! – прошептал Никита.

– Как он выглядел? Высокий, широкоплечий, небритый, в коричневом пальто и бежевой шляпе?

– Нет. Он был без пальто и шляпы. Возможно, оставил у вас… Ах, да. Может, в ресторане? Интересный мужик лет под сорок, с голубыми глазами. Что-то не так?

– Все так, но мы его потеряли. Он не спускался вниз?

– Я бы увидел, холл пуст. Он поднялся наверх, и все.

– Другой выход есть?

– Служебный. Но он обычно заперт. Никита взял Мэлу под руку, и они направились к ресторану. Посетителей практически не осталось. На вешалке висело коричневое пальто и бежевая фетровая шляпа.

– Он здесь, если его не вывела горничная. Что еще он мог украсть, кроме кейсов?

– У меня ничего интересного не было, только тряпки… Хотя постой. Письмо от отца… Но там тоже ничего особенного нет. Разве что мое имя. Конверт с адресом я выбросила, а письмо так и не дочитала.

– Ты редчайшая дура, Инга! Считай, что ты решила судьбу своего старика.

– Они его не найдут.

– Это, скорее, вопрос, а не утверждение. Но ему и без нас в могилу пора, а тебе грозит пожизненное в случае провала, а не яхта в океане.

– Может быть, письмо на месте, я проверю сейчас.

– Сейчас мы обследуем весь этаж, но лучше бы убраться из гостиницы, и поскорее. Мы засвечены.

– Не смотри на меня так, будто я во всем виновата. Кто тебя просил таскать кейсы с собой по горячим точкам! Оставил бы их в пансионате, надежнее места нет.

– Хватит препираться, дорогуша, пора уносить ноги. Мы не можем приступать к работе, пока Гордеев болтается под ногами. Мы его недооценили. Загнанный зверь во сто раз злее, по себе знаю.

– Идем за чемоданами. Поживем в пансионате, там тихо.

– Пока тихо.

Интеллигентная милая парочка направилась к лифту.

Во дворе дома Громова была кромешная тьма. Из стоящей там машины вышел человек. Олег остановился. Врагов у него хватало, он не любил ночные свидания.

– Это я, Гордеев. Не пугайся, – послышалось от машины.

Антон подошел и поставил к ногам Олега два кейса.

– Что в них?

– Улики. Искал пистолет со своими отпечатками, а напоролся на целый арсенал. В одном раскладная снайперская винтовка, сделанная на заказ. Автоматическая, работает с пистолетными патронами, к ней два навинчивающихся ствола под разные калибры. Вещь уникальная. В другом кейсе пара пистолетов. Все оружие смазано, искать отпечатки бесполезно.

– И зачем ты их взял?

– Сам не знаю. Инстинкт сработал. Антон достал флешку от фотоаппарата.

– Здесь несколько удачных кадров. Я сфотографировал Никиту и Мэлу, они муж и жена.

– О? Сумел с ними поболтать за рюмочкой? Антон подал Олегу сложенный лист бумаги.

– Это письмо от ее отца. Конверта и адреса нет. Ясно, что старик ненавидит Никиту. Ее зовут Ингой, а не Мелиссой. Над письмом стоит поломать голову.

– Никита женат? Смешно, он же с зоны не вылезает. Какая баба будет выходить за такого типа замуж? Тем более Мелисса. Принц Монако еще холост.

– Олег, мы не о том говорим. Дуриком мне повезло, что я их нашел, следующего случая не будет. Я спугнул их, они меня обнаружили. И опять же по моей глупости.

– Ну хватит хныкать, майор. У тебя работа такая – носом землю рыть, как и у меня, впрочем. Ты мне вот что скажи. Гений вернул утраченный куш из тайника, и ты ему помог в этом. С дружками-подельниками он рассчитался, гуляй рванина от рубля и выше. Почему не гуляет? Ждет, пока его накроют? Он не дурак, умеет оценивать противника и давно научился выскальзывать из рук.

– Но он не тронул своего компаньона, живущего под личиной Леонида Постникова, а это опасный свидетель. Значит, у них есть какой-то план.

– Отличная мысль. Я вот о чем подумал. Хранилище – лучшая кормушка. Представим себе, что снайперами, как мы уже говорили, были Никита и Мелисса, сборная винтовка – весомый аргумент. Но этим актом они не убирали с пути конкурентов. Бандитов новых нанять можно, пучок пятачок. Они подставили управляющего хранилищем. И нам, и им уже ясно, что Скороспелов долго не протянет. Через неделю, максимум, он загремит за решетку. Старика Руденко убили. Кто остался на трубе?

– «На трубе»?

– Да. «А» и «Б» сидели на трубе… В нашем случае «И» зовут Андрей Григорьевич Сумской. С него мы начали. Тогда он показался тебе похожим на братьев Кочергиных. Самая таинственная птица в нашем курятнике. Думаю, что через Андрея Сумского, главбуха хранилища, можно выйти на Гения. Никиту с тремя миллионами в кармане может остановить только кусок пожирнее того, что он уже имеет, а я не вижу никого более подходящего на горизонте.