Андре Нортон - ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...

— Не с нами, дорогая. Боюсь, что только с тобой.

— О, Тэйн, опять! — однако Конни тут же добавила: — Но я должна простить тебя: ты ведь привёз мне Фреде­рику.

— И я рада, что он это сделал, — с искренним удовольствием сказала Фредерика. — С самой ярмарки я хотела снова с вами повидаться, но была привязана к магазину... ну, сами знаете, то одно, то другое...

— Да, да, одно, другое, — быстро согласилась Конни и чуть натянуто рассмеялась. — Мне следовало самой побывать у вас в магазине, но я становлюсь всё ленивей и ленивей. И вы сами видите: мы живём далеко, а меня вряд ли можно назвать заядлой велосипедисткой, — она повернулась к мужу. — Ты должен сразу уехать или можешь немного задержаться?

— Боюсь, что сразу, дорогая. Но обещаю вернуться непоздно, и посижу с вами, прежде чем отвезу Фредерику домой.

— О, Тэйн, — голос Конни едва слышно дрожал. — Придёт ли конец этому несчастному делу? Становится всё хуже и хуже. Как Марджи?

— Я прежде всего заеду к ней. Но мы должны смотреть в лицо правде, дорогая: боюсь, она безнадёжна. Врачи говорят, что она уже два дня как умерла бы, если бы не её молодость, — он помолчал. — Но могу честно сказать, что конец расследования близок. Нам осталось завернуть за последний угол. У нас очень серьёзные подозрения, но пока нет доказательств.

Фредерика хотела заговорить, но Конни останови­ла её.

— Не расспрашивайте его, — посоветовала она. — Могу вам сказать, что он будет уклончив и сведёт вас с ума от раздражения. Не выходите замуж за полицейского!

После ухода Тэйна Конни занялась ужином. Фредери­ка, от помощи которой отказались, села у окна и смотрела, как на темнеющем небе появляются звёзды. Какой дол­гий день от восхода до заката! Постепенно к ней вернулась утренняя удовлетворённость. Тэйн её друг, и Конни... и Питер. Они её не подозревают. И когда это ужасное дело кончится, у неё останутся друзья и красота и мир этого новоанглийского деревенского лета.

Пока они ели, совсем стемнело и Конни зажгла на­стольную лампу. Она создавала уютный тёплый кружок в темноте; как лагерный костёр в лесу, подумала Фредери­ка. После еды они сидели, негромко и просто разговаривали. Говорили в основном о себе. Фредерика рассказала Конни о своём замысле книги и почему она приехала в Южный Саттон. Конни призналась, что тоже жила в Нью-Йорке, и что она оставила работу в реклам­ном агентстве, чтобы выйти замуж за Тэйна. Они встретились год назад во время летнего курса в Колум­бийском университете. Потом неизбежно разговор снова перешёл на Южный Саттон и на убийство Кэтрин Клей. — Мне кажется, многие в городке считают меня ведьмой... или даже убийцей, — Фредерика высказала мысль, которая беспокоила её весь день, и почувствовала себя лучше.

Конни рассмеялась.

— В таком городке это неизбежно. К несчастью, это совпало с вашим приездом. И ещё ваш гамак. Серьёзно, Фредерика, не стоит винить, что этот ужас связали с вами. Ведь всегда во всём винят чужаков.

— О, я знаю.

Дневная тревога снова проникла в мирную комнату. Почувствовав это, Конни быстро добавила:

— Ну, вы ведь знаете, что мы чувствуем. Тэйн не дурак, и подлинного убийцу он уже знает, — она немного помолчала и медленно добавила: — И я точно знаю, что это не вы.

— Но кто тогда? Как вы думаете? — спросила Фреде­рика. — Я составила список подозреваемых и всё время над ним раздумываю, прибавляю, вычитаю, умножаю, делю, но ничего осмысленного не получается.

— А убийство всегда бессмысленно, что бы ни писали в книгах, — Конни неожиданно замолчала. Наступила тишина. Потом Конни тихо продолжила: — Вы спраши­ваете, кого я подозреваю. Я не подозреваю. Я знаю, — Фредерика попробовала что-то сказать, но Конни не дала ей слова. — Тэйн не рассказывал мне о своих подозрени­ях, но это и не нужно.... Так что... я знаю и поэтому не могу рассуждать, — она помолчала. — Давайте оставим эту ужасную тему. У меня от неё... мурашки по коже, — Конни, казалось, отчаянно искала, о чём бы поговорить. И наконец нашла: — Я всё хочу спросить у вас, что вы сделали с одеялом. Удивительно, как после вашего выиг­рыша я могу ещё на вас смотреть. Ничего в жизни я так не хотела. Даже заставила Тэйна купить билет.

— О, Конни, я с удовольствием отдала бы его вам в награду за то, что Тэйн спас ведьму от сожжения. Но тогда я тоже сойду с ума. Мне оно очень нравится. Хотя, стыдно сказать, с того дня я на него даже не посмотрела. Кстати, оно по-прежнему лежит на стуле у меня на кухне...

Конни схватила Фредерику за руку.