Анна Данилова - Черника на снегу

– Мне надо проведать Фабиолу.

– Какое интересное имя! Фабиола… Кажется, так звали одну знатную римлянку, занимавшуюся благотворительностью в древнее время. Она построила госпиталь, где лечила калек, больных и кормила голодных. Даже еду готовила собственноручно.

– Надо же, как ты хорошо знаешь историю. Молодец! Я-то назвала свою дочь так исключительно из-за красоты и таинственности этого имени…

– Да я так и поняла. Вы все, художники, – большие оригиналы. Все-то у вас не как у людей! Но мне это даже нравится. И дом твой, Рита, мне тоже нравится. Какой-то он невероятно уютный. Много пространства, высоты, что ли… И цветы… Когда у меня будет свой дом, я тоже займусь цветами. У балерины той тоже есть свой дом. Его купил для нее любовник, какой-то чиновник. Я была там, видела и дом, и цветы, и даже садовника. Я понимаю, она богатая, известная… Вот Федор и ушел к ней.

– Ты знаешь ее имя?

– Да, знаю. Нина Головко. Только она сейчас не танцует, а качается на качелях… На тех самых качелях, которые мы устроили в его студии, на чердаке, я же рассказывала.

– Да, кстати, ты сказала, что посадила там иву. Но это же большое дерево…

– Просто я нашла маленькую иву и посадила ее в большущий горшок с землей. И все. Пусть растет.

– Ладно, мы что-то заболтались. Мне надо сходить к дочери.

Рита вошла в комнату матери и увидела, что Ксения Илларионовна, обнявшись с внучкой, дремлет на диване перед телевизором.

– Мама… – позвала ее Рита. – Ты спишь?

– Нет, зайка, не сплю. Тебе что-то надо? – Мама открыла глаза, машинально поцеловала спящую Фабиолу и приподнялась. Тряхнула головой. – Ритуля, может, ты тоже отдохнешь? Все работаешь, работаешь…

– Мама! – прошептала Рита. – Не хотела тебе говорить, но, вероятно, придется. Мне нужна твоя помощь! Понимаешь, я ничего не знаю об этой девушке. Совершенно! Судя по всему, она пережила какой-то мощный стресс и оказалась на улице, в мороз, у нас в Пристанном, в летнем платье… Представляешь, я увидела ее танцующей на снегу!

Она в двух словах рассказала матери об утреннем происшествии.

– Рита! И ты молчала?! Да может, ее разыскивают близкие! Родные! А ты ее как бы украла…

– Мы договорились с ней, что она поживет у нас, попозирует мне, придет в себя. Ведь все, что произошло с ней, связано с тем местом, где она жила, понимаешь? Воспоминания, ассоциации. Вот я и подумала…

– Рита, да нельзя же так нахально пользоваться беспомощным положением человека! Вот уж не думала, что ты у меня такая эгоистка! Девочка, выходит, больна, а ты усаживаешь ее в нужную позу и начинаешь писать ее портрет… Да ей, может, требуется помощь врача, психиатра или психотерапевта!

– Мама… Ты поговори с ней – и поймешь, что ей уже значительно лучше. Но вообще-то я пришла к тебе с другим. Ты же понимаешь, что она не могла сюда прийти пешком из города. Так?

– А почему ты решила, что она вообще откуда-то пришла? Может, она живет здесь же, в Пристанном!

– Вот я и хочу, чтобы ты сходила к своим местным подружкам и спросила, не видели ли они Наташу здесь, в Пристанном. Может, она здешняя сумасшедшая, а мы не знаем! Я сделаю тебе снимок телефоном, ты поспрашиваешь?

– Конечно, Рита! Тем более что эта девушка живет сейчас в нашем доме… И все равно, хочу тебя предупредить: нельзя так поступать, как поступаешь ты. Представь себе (не дай бог, конечно), что это тебе стало так плохо, и ты закружилась в пространстве, потерялась, сбилась с ориентира жизни – совсем… временное сумасшествие. И тебя подбирает какая-то художница, селит у себя в доме и принимается писать твой портрет. А что делаю в это время я? Схожу с ума от неизвестности, вот что! У этой девушки наверняка есть родители, может, даже муж… К тому же, ты уж извини меня, она может оказаться обыкновенной мошенницей, которая знает, кому принадлежит этот дом. Она может элементарно украсть твои картины!

– Ну, вот, я так и знала. Ты стала как Марк!

– Твой Марк правильно тебе все говорит. У него перед глазами знаешь сколько проходит преступников! Он вечно переживает за тебя и Фабиолу, а ты ведешь в дом кого ни попадя…

– Мама, да что с тобой?! Ты никогда не говорила мне подобных вещей. И я была уверена, что уж тебе-то можно довериться, и ты все поймешь!

– Я понимаю. Но ты тоже подумай хорошенько… Говоришь, девушка танцевала на снегу… В красивом платье. Вот если бы я, к примеру, захотела проникнуть в твой дом с целью ограбления, я бы действовала именно так. Не лично сама заявилась бы сюда, а сделала бы все возможное, чтобы ты первая обратила на меня внимание. А для этого я сначала бы выяснила – что ты за человек, чем живешь-дышишь… Все, кто тебя знает, могут сказать о тебе, что ты любишь все красивое, что ты коллекционируешь красивых людей, у тебя на этом деле пунктик. Значит, надо сделать так, чтобы ты сама столкнулась нос к носу с этой самой красотой. Возможно, эта Наташа действует не одна, а в паре с каким-то очень умным человеком, который все это и придумал. Его расчет прост – ты должна увидеть красивую девушку в необычной обстановке, в интригующей одежде… Чтобы ты, любительница прекрасного, была заворожена этой картиной и не смогла не обратить внимания на девушку и, следовательно, пригласить ее к себе. Так все и вышло. Фиолетовая танцовщица на снегу. Прелестно!