Анна Данилова - Черника на снегу

Выход напрашивался радикальный. Как удар топором. Раз – и нет головы. Она покатилась в корзину…

…Гарашин перебрался с кресла на пол, уселся на толстом ковре, обнял ноги своей возлюбленной, положил голову ей на колени. Он был счастлив в эту минуту. Невероятно счастлив, как если бы по-настоящему обладал этой девочкой. Правда, он не понимал, почему она так холодна с ним, почему она не хочет, чтобы он касался ее, целовал, обнимал. Он видел разных женщин, но все любили его, им нравилось все, что он делал с ними. Вероятно, она еще чиста, подумал Гарашин с особым, каким-то тайным удовольствием. Она просто не может пока еще перешагнуть эту грань, что отделяет ее, целомудренную девушку, от настоящей женщины, со всеми ее желаниями и чувствами. Но он сумеет ей помочь понять эти чувства, он будет с ней необычайно нежен…

И вот ради этого обладания он готов, по сути, на все. Даже на убийство жены.

Убийство жены. Как страшно это звучит! Но он и с Сашей будет нежен. Он нежно протянет ей стакан с ядом. Она выпьет, и он нежно положит ее на кровать. Потом он будет с нежностью смотреть на ее последние конвульсии…

Он вдруг очнулся и замотал головой. Ему стало дурно. «Господи, прости!» – прошептал он и перекрестился.

13 декабря 20.. г.

Рита

Рита вернулась к Наташе, стараясь не показывать вида, что она нервничает. Действительно, все как-то очень уж странно. Девушка, на снегу, танцует…

Наташу она застала снова спящей. Что ж, и это естественно. Девушка после перенесенного стресса, да еще и продрогшая, именно таким образом должна набираться сил – спать, спать и спать. Главное, чтобы у нее не поднялась температура.

– Может, ты ляжешь и хорошенько выспишься? – спросила Рита, когда Наташа открыла глаза и уставилась на нее в полном недоумении, словно не понимая, где и у кого она находится.

– Нет. Глупо, конечно, но мне лучше сидеть здесь, с вами, чем оставаться одной в комнате. Мне кажется, что если я лягу в постель, то снова вернутся мои кошмары.

– Хорошо, поступай, как хочешь. Мне-то лучше, если я поработаю над портретом. Знаешь, у тебя такое интересное лицо… Ты не будешь возражать, если я сделаю несколько снимков? Ведь может такое случиться, что ты вернешься домой, а портрет еще не будет закончен. И вот тогда мне пригодятся эти снимки. – Она лгала неумело, грубо и старалась при этом не смотреть Наташе в глаза.

– Можно сфотографировать хорошим фотоаппаратом, – вдруг ледяным тоном проговорила Наташа и взглянула на Риту совершенно другим, новым, обжигающим взглядом. – Вы хотите сделать мои снимки, чтобы показать их своим близким или соседям и навести обо мне справки? Не местная ли я сумасшедшая? Но лучше этого не делать, а просто дать мне возможность покинуть ваш дом. Я и так слишком задержалась здесь.

Рита смотрела на нее и видела теперь в ней не слабую, измученную страданиями женщину, а затравленного и агрессивного зверька, способного больно укусить в запальчивости – даже того, кто пытается оказать ему помощь. Удивительно! Несмотря на перенесенный стресс, она проявила самообладание и проницательность. Как ни странно, но на Риту это произвело неожиданно хорошее впечатление – ее опасения хотя бы насчет того, что ее невольная натурщица психически нездорова, не подтвердились. В остальном они разберутся между собой.

– У тебя есть дети? – спросила Рита холодноватым тоном, стараясь не допустить в разговоре извиняющейся ноты.

– Нет… А при чем здесь дети? – пожала плечами Наташа.

– Вот если бы были, то и инстинкт самосохранения, поверь мне, у тебя был бы более развит. У меня дочь, понимаешь, и я должна быть уверена, что у меня в доме – нормальный человек, что моей дочери ничто не грозит! Ты же хотела правду, вот и получай! Ты танцуешь под моими окнами в мороз, в каком-то невероятном цветочном платье, под снегом, обдуваемая ветром, в твои волосы забивается снег, а я должна воспринимать это как норму?

– Ну, нашло на человека… Со всеми бывает… Вот если бы вас бросил муж, что бы вы стали делать? Как бы вы себя вели?

– Не знаю, как-то не задумывалась над этим.

– Это больно, поверьте мне. Вероятно, это был мой болевой порог, пик… И я не выдержала, сорвалась. Но благодаря вам пришла в себя, согрелась не только телом, но и душой. Да, наверное, вы правы и должны хотя бы немного узнать обо мне… Но я не солгала вам, ни капли. Все, что я рассказала, – чистая правда. Я могу дать вам адрес, где живет мой парень с этой балериной. К тому же, Рита, это вы сами предложили мне побыть у вас, не так ли? А теперь вдруг разговариваете со мной так грубо. Я могу уйти прямо сейчас.