Петр Северцев - Приезжий

– Ленку, какого ж еще. Так был он вчера?

– А, этот, – курильщику полегчало, он даже попытался улыбнуться, – был конечно, все пытался на сцену лезть, танцевать. А на кой вам этот педик?

– Бабы с ним не было? – проигнорировал его я. – Черненькой такой, Викой зовут?

– С ним? Баба? – второй курильщик покрутил головой – Ну вы даете!

– Она его все подружкой называет, – пояснил я.

– Не, он с телками никак. С педиками все обжимается, – заметил первый курильщик.

– Часто здесь бывает?

– Каждый вечер почти. А что он натворил? Вообще-то он тихий, – второй курильщик толкнул говорившего локтем в бок.

– Меньше знаешь, дольше живешь! – риторически сказал я им, и отправился дальше по проспекту. И успел услышать, как один полушепотом сказал другому:

– Мусор!

Сделав вид, что не расслышал, я, усмехаясь, продолжал идти дальше.

Значит, наш зайчик Леня, он же Лена, не сменил любимого места отдыха. Это радовало. В таком бестолковом городе, как Тарасов, найти человека или очень просто, или очень трудно.

По результатам поисков Приятеля в медицинских базах данных мы вытянули полный ноль. В медицинской карточке Галаевой значилось старое место проживания. Карта была датирована прошлым годом и содержала массу бесполезных сведений о здоровье гражданки Галаевой, а также о некоторых интимных ее проблемах. Последнее обследование она прошла за месяц до увольнения и никаких неожиданных или компрометирующих данных оно не дало. Всего на совести Галаевой было две прерванных беременности и несколько случаев неопасных венерических заболеваний!!!! – в общем, никакого криминала. Как уже и говорилось, полный ноль. Кроме того, любопытный Приятель нашел и медицинские карты всех остальных девушек, работавших (и работающих до сих пор) в массажном салоне. Результат тот же – множество медицинских терминов и никакой ценности. Была, правда, мысль о том, что наша беглянка сменила имя, вместе с местом жительства. Поэтому сейчас мой железный друг занимался титаническим трудом – сравнивал медицинские карты всех подходящих по возрасту жительниц Тарасова, пытаясь по совпадениям вычислить так нужную нам особу. Самойлова, кстати, за неcколько дней до своей смерти была вполне здорова. Она тоже числилась на особом учете в венерологии.

Вернувшись через полчаса в родные пенаты, я первым делом набрал номер «Эльдорадо». Терпеть не могу звонить по сотовому на улице – пережиток тяжелого прошлого, наверное. Приятель попытался было запротестовать – он там что-то перекачивал с сети, но быстро заткнулся, наверное, это было что-то не очень важное. После пары длинных гудков трубку сняли, и я услышал знакомый голос:

– Спорткомплекс «Эльдорадо», слушаю вас.

– Здравствуйте, Ирина Викторовна. Это Валерий.

– Добрый день, Валерий Борисович. Вы собираетесь посетить нас в ближайшее время? – в ее официальном тоне проскальзывали проказливые нотки.

– Уж лучше вы к нам, – наполовину шутя, наполовину серьезно ответил я. – Боюсь, что дела не позволят. А вот встретится с вами в нерабочей обстановке – это моя мечта со вчерашнего дня.

– Ну разве это мечта? Вот вилла в Ницце, или домик на Гавайях – это настоящая мечта, – по ее тону сложно было понять, серьезно ли она это говорит.

– Давайте тогда встретимся завтра и помечтаем вместе. Ну, скажем, о вилле на Гавайях. Заодно заедим чем-нибудь ту гадость, которой нас накормили китайцы. Если вы испугаетесь экзотики, то даже пиццей.

– Насчет обеда не знаю, но прогуляюсь с удовольствием. В то же время, на том же месте.

– Буду ждать с нетерпением, – я ничуть не преувеличивал.

– Теперь извините, Валерий, мне придется работать. – невесело сказала она.

– Не грустите, мне тоже. До свидания.

– Всего хорошего, – телефон донес слабый звук положенной трубки.

Я, глубоко задумавшись, ветрел в руках сотовый. И думал почему-то не о завтрашней встрече с Ириной, а о том, что в этом деле отчего-то не сходятся концы с концами. Дело производило очень странное впечатление, вызывало тревогу, причины которой я не мог понять. Оно было странным. Я имею в виду, по-настоящему странным. Каким-то перевернутым. И разрази меня гром, если я понимал, откуда это ощущение. Смысл не в том, что дело началось на год позже, чем было надо. И даже не в том, что все причастные к нему либо умерли, либо пропали. И не в том, что мне пытались подкинуть наркотики. Скорее, ключом было то, что это случилось слишком быстро. Как будто некто, причастный к этому делу, а скорее всего виновный в убийстве Самойловой, а может не только ее, узнал о том, что я занимаюсь этим делом чуть ли не раньше меня самого. Честно говоря, я знал только одного такого человека, и эта кандидатура мне совсем не нравилась. То есть абсолютно. Перебирая варианты, я почувствовал, что еще больше запутываюсь. Стоило занятся чем-нибудь другим и подождать, когда смутные подозрения примут хотя бы подобие формы.