Мэтт Рихтел - Одержимый

– Дашь на дашь, – кивнул я.

– Что скажете?

– Я не буду слепо сливать вам информацию. Вы должны что-то мне дать. Как минимум для того, чтобы мы поняли…

Мы оба ждали, когда я закончу фразу.

– …что можем доверять друг другу.

Дэнни достал бумажник. Вытащил двадцатку. Положил на счет.

– Кафе принадлежит «Айдлуилд корпорейшн». Инвестиционному подразделению какой-то большой компании.

Едва ли откровение. Я уже прочитал об этом в газете.

– Перестаньте, сержант. Вы проверяете, внимательно ли я слушаю?

Дэнни поднял руки, потер глаза. Откинул голову.

– Хорошо.

Хорошо. Хорошо что?

– Официантка.

И что он мог сказать насчет Эрин?

– Она говорила, что приехала из Мичигана?

– Да. Сказала, что выросла там.

– И о том, где едва не провела всю оставшуюся жизнь… в тюрьме.

– Эрин? За что?

– Что-то взорвала.

– «Ромп студиос».

– Это шутка?

– Компания производила фильмы для взрослых. От здания остались только груда осколков стекла и кусков бетона. Обвинительного приговора Эрин избежала. Но выйти сухой из воды не удалось.

Он протянул мне распечатку, судя по шапке, какого-то документа из суда Ист-Лэнсинга. Я прочитал имя: Эрин Айрис Колтран, дату – прошло шесть лет, длинный номер, как я понял, самого дела. Объяснения Дэнни слушал как в тумане. Судя по тому, что ему удалось выяснить, порнографическая компания начала съемки в Ист-Лэнсинге и принялась вербовать женщин в университете Мичигана. А вскоре после того, как о компании написал местный еженедельник, ее штаб-квартиру уничтожили. Эрин в составе маленькой группы обвинили в подготовке и проведении этого взрыва, то ли по политическим, то ли по религиозным мотивам. Виновной не признали, но ей еще предстояло выплатить громадную сумму по гражданскому иску.

– Так вы говорите, что кафе взорвала Эрин? – спросил я.

– У меня нет доказательств ее причастности к взрыву.

Он сказал, что его приятель из ФБР пропустил через компьютер имена всех, кто находился в кафе, и Эрин Колтран оказалась в их базе данных.

– Я не знаю, сняли с нее обвинения или оправдали.

Эрин. Взорвала. Кафе. Я пытался переварить эти слова. Как-то они не складывались. Или складывались. Что-то не давало мне покоя… что-то связанное с Эрин. Слишком много совпадений. И как минимум она не была со мной откровенной.

– Лейтенант Аравело спрашивал меня о ней.

На мгновение глаза Дэнни раскрылись.

– В любом случае в самом скором времени я рассчитываю получить подробности того мичиганского дела. Я полагаю, этим мы никак не ущемим ее права на личную жизнь.

Я посмотрел на распечатку и покачал головой.

– Как я понимаю, вы не думаете, что Эрин способна на такой акт насилия? – спросил меня сержант.

– Нет. Она не способна.

Он вытащил из пачки пластинку жевательной резинки. Предложил пачку мне.

– Обычно я заполняю кроссворды карандашом.

Я спросил почему, что он хотел этим сказать.

– Когда я разгадываю кроссворд, то вписываю много слов, которые не подходят. Но бояться этого не нужно, потому что карандаш можно стереть. Проделайте то же самое с Эрин. Не жалейте времени, посмотрите, что в отношении ее подходит, а что – нет.

– Почему не попросить ее заполнить пустые клетки?

– Не советую. Вы ее испугаете. Она ничего не скажет и может убежать.

Он рекомендовал мне оставаться с Эрин, если это не противоречило моим планам.

– Слушайте внимательно. Постарайтесь взглянуть на нее с разных сторон. Найдите наиболее удачный ракурс. И тогда для вас многое прояснится. Так всегда и бывает.

После отъезда Дэнни я попытался ответить на ключевой вопрос: могла Эрин взорвать кафе?

Склонности к насилию я у нее не замечал, но, с другой стороны, склонности этой в ней как раз хватало, если уж она привлекла к себе внимание ФБР. Пока же все, что приписывалось Эрин, казалось невероятным.

Если только…

В доме Саймона Андерсона случился пожар. Возможно, стараниями женщины-электрика. «Поджог. Взрыв. Огонь».

А если она ни в чем не замешана, как поначалу подсказывало мне чутье, что тогда следовало сказать об Уэллере? Почему он сомневался в Эрин?

Может, существовал третий вариант: и Эрин, и Уэллер по отношению ко мне вели себя честно. Уэллер разрабатывал версии и ставил меня в известность об относящихся к делу уликах. Эрин постоянно находилась рядом со мной, но просто не успела рассказать мне об этой истории. Почему нет? Вполне вероятно, учитывая, как мало я пока знал и о ней, и о Уэллере. А в этот момент позвонила Эрин. Я принимать звонок не стал, так что ей пришлось оставить голосовое сообщение.