Ольга Степнова - Домик с крокодилами

В дверях, в обрамлении пылающих косяков, появился Бизон. Он сгибался под тяжестью Сома, которого тащил на плечах, и не было никакой прыти в его движениях, несмотря на то, что гнилые перекрытия вот-вот должны были рухнуть.

– Скорее, – прошептала я, чувствуя, как подгибаются колени. – Пожалуйста, чуть скорее…

Бизя сделал отчаянный прыжок вперёд, и в тот же момент позади него обрушилась крыша. Сноп искр взвился в небо, освещая окрестности.

– Пожар! – зачем-то запоздало заверещала я. – Помогите, блин!

– Не ори, – простонал под тяжкой ношей Бизон. – Понаедут сейчас…

Словно в подтверждение его слов вдалеке заголосила сирена.

Громко пыхтя, Бизя побежал к машине. Я рванула за ним.

Когда он впихнул Сома на заднее сиденье и устроился рядом с ним, я уже завела движок.

Приходилось в очередной раз уносить ноги, но для нас это было привычным делом, а мощная «вольвуха» позволяла развить приличную скорость.

– Эй! – Бизон похлопал по щекам Сома. – Ты жив, дружище?

– М-м, – замотал головой Аркадий.

– Попробуй вытащить у него кляп изо рта и развязать руки и ноги, может, быстрее очухается, – посоветовала я, по короткому пути срезая дорогу до трассы.

– А! – хлопнул Бизя себя по лбу и быстро справился с задачей.

– Только не к маме! – застонал Сом. – Не везите меня к маме, братцы!

– А куда, к Васе? – спросил Бизон.

– К Васе, к Васе! – закивал Сом и, видимо, на радостях, потерял сознание.

– Он не обгорел? – вылетая на трассу, спросила я.

– Да нет, только дымом надышался. – Бизя с такой силой начал молотить Аркадия по щекам, что у того голова замоталась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы.

– Только не к маме… Мама не должна видеть меня мёртвым…

– Кто тебя связал? Кто поджёг дом?! – затряс его за плечи Бизя.

– Мама… У неё аллергия на всякие неприятности. Она не должна видеть мой труп! – Сом с трудом приподнялся и огляделся. – Братцы, я жив, или на том свете от вас тоже покоя нет?

– Жив, жив, – проворчал Бизя. – Благодаря мне, между прочим.

– Бизя, ты меня спас?! – Сом вдруг полез целоваться к Бизону. – Бизя, друг… – Тебя спас твой вес! – отбиваясь от его жарких объятий, закричал Бизя. – Если бы на твоём месте оказался какой-нибудь хлюпик с весом барана, он мигом бы задохнулся.

– Правда?! – Сом с нежностью погладил живот и вдруг погрустнел. – Братцы, у меня очень плохие новости.

– Неудивительно, – хмыкнул Бизя. – Иначе бы мы не нашли тебя полумёртвым в пылающей избе.

– Братцы, у меня о-очень плохие новости, – мрачнея испачканным сажей лицом, повторил Аркадий. – После того как вы уехали, я посидел-посидел в засаде, да пошёл на разведку вдоль речки-вонючки вниз по течению. Прошёл метров сто пятьдесят, вдруг вижу, вещички лежат. Детские… – Сом запустил руку в бездонный карман своих брюк и достал оттуда маленькую белую рубашку.

– Это рубашка Прохора, – упавшим голосом сказал Бизя.

– Там ещё были брюки, светлый пиджак и белые туфли.

– Да, это вещи Прохора. Неужели он…

– Да, дружище, похоже, пацан шёл, шёл, потом разделся на берегу, да сиганул в реку. В бурную, грязную реку, где и взрослому мужику не проплыть и нескольких метров…

– Чёрт! – Я резко ударила по тормозам, и нас швырнуло вперёд. – Ты хочешь сказать, что пацан утонул?!

– Я хочу сказать, что шансов выжить в такой реке у него было мало.

– Это я, я, я, я во всём виноват, – схватился за голову Бизя. – Я учил его ничего не бояться, я учил его уходить от преследования по воде, но я имел в виду мелководье! И потом, это была теория! В чистом виде теория, и я не думал… Это я во всём виноват.

– Не казни себя, – перебил его Сом. – Парень, который дрессировал крокодилов, не мог поступить иначе. Короче, взял я вещички и вернулся в дом. Захожу в сени, чувствую, в комнате кто-то есть. Замер, прислушался и услышал такой разговор.

Женский голос кричит:

– Это ты, сволочь, плохо караулил мальчишку!

А мужской голос отвечает:

– Я виноват только в том, что не прикрутил этого щенка цепью к кровати, но вы сами не позволили мне это сделать! Ты и твой ломоть сахарный!

Тут баба как заорёт:

– Теперь нам не видать выкупа, сволочь! Мы нищие!

А он:

– Теперь нам свободы не видать, дура.

И тут меня, братцы, кто-то по башке ка-ак шарахнет! Я сознание потерял. Очнулся, руки-ноги связаны, во рту кляп, а дом снаружи полыхает, словно спичка. Я дыму глотнул, с мамой попрощался, и опять сознание потерял. Остальное вы знаете.

– Ни мужика, ни женщины ты, конечно, не видел? – без всякой надежды уточнила я.