Владимир Ераносян - Суфлёр

Единственным неоспоримым фактом было то, что националисты носили его на руках. Я относился к этому персонажу из прошлого настороженно именно потому, что свой собственный характер он выдавал за национальную ментальность. Однако, ничто так не льстит, как уважение уважаемого человека. Хотя лично я большее предпочтение отдал бы признанию зрителей. Возможно, это было ошибкой. Часто толпа возносит настолько высоко, что человек становится невесомым. Взлетишь до небес – потеряешь вес. Каламбур в моей голове прервал тот самый комплимент, который меня обезоружил:

- Мне очень нравилась Ваша передача. Та авторская программа, с которой началась Ваша карьера независимого журналиста, беспристрастного социолога и народного любимца. «Холодный расчет», кажется. Так она называлась?

- Это было до нашей эры, - посетовал я.

- Прошлое делает нас теми, кем мы должны стать в будущем.

- Похоже, мое прошлое явилось для меня не слишком прочным фундаментом. – ответил я, тут же поймав себя на мысли: «Кому это я жалуюсь?»

- Я старался не пропускать Ваши эфиры, – продолжил хвалебную оду в мой адрес Порханов, - Зря Фридман так обошелся с единственной оставшейся на его канале реальной звездой.

- Я что-то пропустил. Неужели то, как со мной обошелся Фридман, уже показали в новостях? А за звезду спасибо. В моем случае самое реальное – это «спасибо».

- Я могу Вам помочь, - неожиданно заинтриговал Порханов и протянул мне визитку. – Здесь не мой телефон. Мой телефон Вам сейчас не нужен. А вернее – вообще не нужен. Я в фаворе, пока Россия воюет. Пока идет холодная война. Мир и соглашательство делают из меня изгоя. Именно это состояние – для меня органика. Мне не нужны друзья, как не нужны друзья России.

- Дискуссия не входит в мои планы. – признался я. – Аргументировано у меня получается спорить только в эфире.

- Так вот, - понимающе резюмировал Порханов, - позвоните этому человеку. Он не отказывает талантливым людям.

Я лишь улыбнулся в ответ, подумав, что державники тоже не чужды дружбе с предпринимателями. На возведение империи, сторонником которой осознанно являлся и я, тоже требовались деньги. Но по-моему она уже вовсю строилась. Наверное, господин Порханов обижался, что у него забыли спросить.

Тут я вспомнил, как лидер духовной оппозиции ездил за интервью к олигарху Хиросимскому и заметил «левую эволюцию» в либеральных взглядах «мученика». Я не стал размышлять на тему, кто оплатил Порханову перелет и переплет изданной после полета книги о еврейском олигархе и русском офицере. И у Хиросимского, и у бывшего полковника спецназа ГРУ был один единственный враг, тот самый, которого врагом считал весь российский люд – получивший пожизненную индульгенцию от электрического стула в виде приватизации электрического тумблера Чубайс. Таков был образ врага для провоцирующих бунт и идущих за ними строителей баррикад. Одного я не мог понять – как можно строить империи, раздувая революции, которые камня на камне не оставляют от империй…

Я не удивился изменчивости мировоззренческих постулатов строителей «пятой империи» и даже тому, что под свои знамена они пытались поставить непримиримых людей, одинаковых лишь в недовольстве властью. Шок на лице отразился только тогда, когда я разглядел на визитной карточке вычурную монограмму с литерой английского фунта и отчетливым словом «Лорд». Надо же. Этот Лорд к вечеру мог собрать все лавры графа Монте-Кристо, явившегося в свет прямо из заключения. Моя невольная аналогия была не так далека от истины. Но это мне только предстояло выяснить…

Улицу затопил августовский ливень. Садясь в машину, я уронил визитку, и она плюхнулась в лужу. Я брезгливо достал ее из мутной воды и скомандовал водителю: «Поехали!», одновременно набирая номер.

На том конце ответили:

- Да, слушаю.

- Добрый день, Вас беспокоит Влад Максимов, телеведущий Влад Максимов. Ваш телефон мне дал Александр Порханов. Может я обращаюсь не по адресу, но Вы, как утверждает господин Порханов – моя последняя надежда… - эти слова меня почему-то рассмешили, последнюю фразу я изрек с непроизвольной ехидцей, - Могу я претендовать на встречу с могущественным инкогнито?

- Да, с Вами свяжутся, - спокойно ответил голос, и в трубке раздались короткие гудки.

Машина уже неслась по проспекту Мира в сторону центра. Водитель сообщил, что топлива в баке – с гулькин нос. В своем портмоне я обнаружил лишь совместное фото с Мишей Зеленгольцем. Снимок вызвал у меня отвращение и полетел из салона наружу. Заляпанный грязью, он приводнился в лужу. Потом я так же молчаливо вышвырнул визитку самозваного Лорда. Но ветер не пожелал уносить ее далеко, лишь прилепив к заднему стеклу моего автомобиля, который собирался заглохнуть километров эдак через двадцать.